Соглашения, достигнутые между НАТО и Россией в Лиссабоне, сблизили Москву и Вашингтон. В основном за счет интересов Москвы.Исторический, поворотный, прорывной — какими только хвалебными эпитетами не награждают мировые лидеры завершившийся саммит НАТО в Лиссабоне. Его главным итогом считают вывод отношений России с НАТО на принципиально новый уровень. «Мы рассматриваем Россию как партнера, а не как противника.
И мы договорились углублять наше сотрудничество по нескольким важнейшим направлениям: по Афганистану, по борьбе с наркотиками, а также по ряду вызовов безопасности в двадцать первом веке, — заявил американский президент Барак Обама. — И, наверное, самое главное: мы договорились о сотрудничестве по вопросам противоракетной обороны. Таким образом, то, что в прошлом было источником разногласий, стало предпосылкой для потенциального сотрудничества перед лицом общей угрозы». Российские лидеры вторят американским. «Мои коллеги не скупились на определения. И, наверное, это неплохо. Я и сам использовал термин “исторический”, имея в виду то, что мы проделали большой путь от неких иллюзий, которые, может быть, были в девяностые годы, к продуктивному сотрудничеству», — говорит российский президент Дмитрий Медведев.
Высокопоставленные официальные лица заявляют о начале новой эры сотрудничества между Москвой и альянсом. «Совет Россия—НАТО станет всепогодным инструментом решения вопросов евроатлантической безопасности и реализации практического сотрудничества, — считает постоянный представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин. — Договоренности выгодны и для альянса, и для России, поскольку открывают путь к практическому сотрудничеству в борьбе с терроризмом (включая совместную разработку технологии обнаружения взрывчатых веществ), пиратством, наркоугрозой, в том числе в Афганистане, распространением оружия массового уничтожения, а также в вопросах предотвращения и ликвидации последствий природных и техногенных катастроф». Мировым лидерам вторят и мировые СМИ. Российские с радостью констатируют, что «Запад наконец-то начал нас уважать», а их западные коллеги говорят об окончательном завершении холодной войны и о включении России в западную систему безопасности.
И только где-то высоко во властных кругах Вашингтона лица, принимающие решения, открывают шампанское и радуются тому, как успешно они смогли за счет русских решить ряд своих внешне- и внутриполитических проблем. Так, лиссабонские соглашения помогли Обаме решить ряд проблем с республиканским большинством в палате представителей, а также достигнуть столь нужной ему в преддверии президентских выборов 2012 года победы на внешнеполитической арене (о том, почему она ему была нужна, см. «Что делать с Обамой», «Эксперт» № 45 за 2010 год). Кроме того, на саммите в Лиссабоне Россия сделала все возможное, чтобы помочь Соединенным Штатам сохранить смысл существования НАТО. Для функционирования подобной структуры ее участникам необходимо быть частью некоего общего проекта — и в Лиссабоне Россия фактически взяла на себя обязательство помочь НАТО завершить неудачный проект (Афганистан) и начать новый (трансатлантическая система ПРО). При проведении правильной политики мы, конечно, можем извлечь из этой помощи ряд стратегических выгод — однако рисков гораздо больше.
Ракеты и талибы
На саммите Россия—НАТО Вашингтону удалось заручиться поддержкой Москвы по двум основным для себя вопросам: системе противоракетной обороны и Афганистану.
Создаваемая американцами система ПРО долгое время была одним из самых сложных моментов российско-американских отношений. Россия считала, что целью этой системы является не защита США и Европы от новых ядерных государств (прежде всего Ирана), а ограничение ядерного потенциала России и ее возможности нанести гарантированный ответный удар. «Натовские егеря приглашают русского медведя пойти поохотиться на зайца. Но медведь не понимает: почему у них ружья для охоты на медведя», — образно описывал беспокойство России Дмитрий Рогозин. В Лиссабоне Москва и Брюссель, по всей видимости, достигли принципиального согласия о создании совместной системы ПРО. Сами системы сторон объединены не будут — каждая будет создавать свою и отвечать за свой сектор. Россия возьмет обязательства сбивать баллистические ракеты, летящие в Европу с юга и востока над ее территорией. То есть взрывать над своей территорией северокорейские, китайские, пакистанские и иранские боеголовки. А на долю европейского сектора ПРО придется все то, что может прилететь в Россию и Европу с Запада. То есть с Атлантического океана и из Северной Африки. Детальное обсуждение идеи секторальной ПРО начнется уже в декабре. Предполагается, что контуры европейской системы ПРО будут определены уже к марту 2011 года, а на июнь 2012-го намечена встреча министров обороны стран альянса и России, где будет завершен совместный обзор ракетных угроз.
Вторым важным вопросом стал Афганистан. В свое время в Вашингтоне считали, что контртеррористическая операция в Афганистане вдохнет новую жизнь в НАТО (после развала Советского Союза ряд европейских политиков и экспертов ставил под сомнение необходимость дальнейшего существования альянса). Однако афганский проект провалился. Бесцельность самой войны и непонимание того, как можно защищать европейскую безопасность в горах Гиндукуша, нежелание тратить на него деньги привели к тому, что все больше европейских стран заявляет о необходимости скорейшего ухода из Афганистана. Сейчас первостепенная задача Вашингтона — обеспечение максимально безболезненного завершения афганской кампании НАТО. Одной из главных тут является проблема снабжения контингента. Традиционный вариант (через Пакистан) стал ненадежным — талибы либо подрывают конвои, либо берут с них плату за проезд. В этой ситуации снабжение через северную границу Афганистана (через территорию России и Средней Азии) становится для США основным вариантом. И на лиссабонском саммите Россия выразила готовность увеличить объемы транзита грузов для натовских сил в Афганистане через свою территорию. Кроме того, альянсу удалось убедить Россию принять участие в перевооружении и обучении афганской армии (которая, по плану США, должна взять на себя функции обеспечения безопасности в Афганистане). Так, страны НАТО приняли решение о создании трастового фонда по «вертолетному пакету» (закупка альянсом для нужд Кабула российских вертолетов Ми-17 с полным вооружением). Из средств этого фонда также планируется финансировать строительство ремонтной базы и центра обучения афганских пилотов, поставки топлива, запчастей, вооружений. По всей видимости, за «вертолетным пактом» последуют и другие соглашения о поставке Кабулу уже давно освоенной афганскими бойцами советской и российской техники. Вероятно, что на фоне нежелания европейских союзников США субсидировать военную операцию в Афганистане на Россию возложат и часть финансового снабжения кабульского режима.
Триумф Обамы
Для Барака Обамы подписание этих соглашений стало стратегической победой. Прежде всего, принципиальное согласие России строить секторальную ПРО позволило американскому президенту выйти из неприятной вилки, в которой он оказался после своего отказа от создания европейского сегмента ПРО. С одной стороны, этот отказ был необходим для предотвращения раскола в американо-европейских отношениях (после жесткой реакции Москвы на начало создания восточноевропейского сегмента ПРО Западная Европа требовала от США отменить этот проект, не желая оказываться под ответным прицелом российских ракет). Но с другой стороны, он серьезно ухудшил отношения президента с Республиканской партией, воспринявшей такое решение в штыки. Республиканцы считают, что отмена создания восточноевропейской ПРО вкупе с подписанием нового Договора об СНВ ведет к ослаблению ядерной мощи США. После того как на недавних выборах в Конгресс республиканцы получили под контроль палату представителей, Обама вынужден считаться с их мнением. И теперь, получив согласие России на создание секторальной ПРО (а значит, и фактическое одобрение самой американской системы ПРО), Обама решил все свои проблемы как с европейцами, так и с республиканцами. «На саммите НАТО президент Обама объединил Европу вокруг наших планов по противоракетной обороне, — говорит вице-президент США Джозеф Байден. — Таким образом, он доказал, что противоракетная оборона и разоружение друг другу не мешают».
Кроме того, фактическое согласие России на развертывание секторальной системы ПРО позволило сделать этот проект новым смыслом существования Североатлантического альянса. «НАТО согласилось сделать территориальную противоракетную оборону своей новой миссией, и это говорит о том, что президент Обама восстановил фундаментальный консенсус по вопросу стоящих перед нами угроз и способов противодействия им», — торжествует Джозеф Байден. «Мы приехали в Лиссабон с четко поставленной задачей: вдохнуть новую жизнь в наш альянс, чтобы он мог справляться с вызовами современности. Именно это мы здесь и сделали», — вторит ему Барак Обама. Идея поддержания общеевропейской безопасности через создание региональной ПРО более понятна европейским политикам и избирателям, чем мысль о защите Европы в горах Гиндукуша или в песках Ближнего Востока.
Еще один плюс: втянув в создание этой системы Россию, США смогли интегрировать ее в западные структуры безопасности на нужном им уровне. «На Западе есть желание, чтобы Россия работала на стороне США, не создавая союза с Китаем и не обладая своим собственным полюсом в мире. Единая противоракетная оборона, таким образом, хороший способ связать Россию с НАТО, не включая ее в альянс», — считает немецкий политолог Александр Рар.
Наконец, немаловажным успехом стало то, что Штатам удалось втянуть нас в Афганистан. Прежде всего с точки зрения американской внутренней политики и шансов Обамы выиграть президентские выборы 2012 года. После поражения демократов на промежуточных выборах в Конгресс Обама потерял возможность проводить через Капитолий свои реформы, и теперь одним из немногих его козырей на следующих президентских выборах может стать ускоренный вывод войск из Афганистана. И, по мнению ряда экспертов, сделать это США смогут лишь при активной поддержке Москвы.
Не играть не могли
Для России подписанные в Лиссабоне соглашения как минимум неоднозначны. С одной стороны, у нас вроде как не было большого выбора. Подписание совместного Договора по ПРО стало первым шагом интеграции России в западные структуры безопасности. В мире, который потихоньку переходит от однополярности к блоковым системам, Москва должна работать совместно с Европой — южное (страны ислама) и восточное (опасный и непонятный Китай) не являются равноценными альтернативами. Соглашение по Афганистану тоже было неизбежным. Возможность снабжения воинского контингента западных стран в Афганистане — один из немногих козырей России на переговорах с США. И этот козырь нужно разыгрывать быстро — срок его действия закончится с уходом последнего солдата НАТО из Афганистана. Кроме того, афганское соглашение и санкционируемое американцами расширение нашего присутствия в Афганистане открывает перед Россией «окно возможностей» для борьбы с наркотрафиком. Наивно считать, что США будут исполнять данное России обещание бороться с экспортом героина из Афганистана. Основную прибыль от наркотрафика получают не талибы (на их территориях опиум лишь выращивается), а полевые командиры из Северного альянса, которые контролируют северные районы Афганистана. На их территориях опиум обрабатывается, а затем они отправляют его через свои киргизские и узбекские каналы на север, в Россию. Эти люди официально являются союзниками Вашингтона, и сегодня Америка не готова идти на конфликт с ними — без поддержки полевых командиров США не смогут уйти из Афганистана в намеченные сроки. Придя сейчас в Афганистан, Россия не сможет заставить США изменить свою политику. Однако Москва получит возможность нарабатывать контакты внутри страны, иметь информацию о людях и каналах поставок — и серьезно сократить экспорт афганских наркотиков в Россию после ухода США.
Впрочем, при всех плюсах подписанных в Лиссабоне соглашений рисков от них Москва получает гораздо больше. Так, можно не сомневаться, что решение президента Медведева участвовать в проекте создания глобальной ПРО вызовет бурю негодования в Тегеране, а также в Пекине (который справедливо считает, что цель этой системы — китайские, а не иранские ракеты). А значит, негативно скажется на наших экономических отношениях с этими странами. Кроме того, после 2014 года нынешняя помощь режиму Хамида Карзая выйдет нам боком. Большинство специалистов по Афганистану уверены, что после ухода американцев режим Карзая долго не продержится. И что Кабул вскоре вновь окажется в руках пуштунских националистов (к которым относится в том числе и «Талибан»). И тогда новые афганские власти захотят свести счеты с теми, кто помогал ненавистным оккупантам. До недавнего времени под эту категорию подпадали американцы, европейцы, а также таджикские полевые командиры, с которыми тесно аффилируется нынешний афганский лидер, — а теперь подпадем и мы. По мнению некоторых экспертов, оказав помощь Карзаю, мы уже не сможем наладить рабочие отношения с пуштунскими лидерами, и печальным итогом нынешней политики может стать серьезная дестабилизация в среднеазиатских государствах, прежде всего в Таджикистане и Киргизии.
И тем обиднее, что в обмен на риски, которые берет на себя Россия в долгосрочной перспективе, мы не смогли добиться от американцев никаких серьезных уступок. По всей видимости, все, что мы получим, — это ратификацию Договора СНВ (который нужен американцам и лично Обаме не меньше, чем нам), вступление России в ВТО в 2011 году (которое, по мнению многих экспертов, не особо выгодно для российской экономики), а также возможную отмену поправки Джексона—Вэника. Москва хотела, чтобы Вашингтон пошел нам навстречу на постсоветском пространстве и признал его зоной интересов России, однако на саммите в Лиссабоне Обама продемонстрировал, что США намерены сохранить свое присутствие в этих государствах. В знак своей поддержки грузинского режима американский президент даже провел двустороннюю встречу (одну из немногих на этом саммите) с Михаилом Саакашвили. По всей видимости, грузинская сторона расценила ее как очень успешную: по информации местных СМИ, вернувшаяся в свой отель грузинская делегация устроила массовую попойку с участием 80 проституток, и живущему поблизости от «грузинского сектора» Николя Саркози пришлось даже просить администрацию отеля приструнить горячих гостей.