Дело Демократии

Юрий Винничук: Украине надо разделиться и пожить, как две Германии

Надо сделать референдум и задать вопрос. Думаю, это будет линия оранжевого голосования. Кстати, эта линия четко совпадает с границами старой Речи Посполитой… Моисей водил народ 40 лет, пока не вымерли рабы. Но я не могу столько терпеть. Я хочу пожить в нормальной стране

Юрий Винничук — поэт, писатель, переводчик, устроитель. За горы информации в голове Юрия Винничука когда-то назвали «чемоданом». Одна из «фирменных» признаков львовского писателя — умение создать вдалу містифікацію та не менш вдало її розвінчати. Возможно, именно поэтому Винничуку удаются путеводители в стиле «все, чего не знали и боялись спросить».

Для Винничука последний литературный год был урожайным на отличия —
«Книжка року 2009» дала награду за перевод романа Богуміла Грабала «Я обслуговував англійського короля». Сейчас он работает над антологией поэтов сутки Расстрелянного Возрождения. А в сентябре на Форуме презентовали сборник автобиографических рассказов Винничука «Груші в тесте». Книжка вошла в длинный список претендентов на премию «Книга року Бі-Бі-Сі».

«Украинская правда. Жизнь» воспользовалась возможностью расспросить о рецептах славных розыгрышей Винничука. Писатель поделился, как легко превратиться на поэта Винграновского, как отделаться от КГБ и как жить без будильников. 33 буквы — 33 истории.

А

Армия

Мое пребывание в армии — это утраченное время. Все мои друзья от армии косили: они обращались к психиатру еще до того, как их вызвали в воєнкомат. Их клали на обследование, а потом в воєнкоматі они показывали справку об обзоре.

Тогда практически никто не служил — лишь я и Лишега. Мне тогда уже было 25 лет. Я работал в штабе, а все равно должен был уживаться со всеми теми старіками.

С 12 месяцев, которые я служил, 3 месяца в две меры я просачкував в госпитале — рисовал им стенгазету, санбюлетені. Они бы меня и не выпустили, но я там обольстил одну медсестру, она мне приносила гражданскую одежду и я ходил фильмы смотреть. И однажды меня поймали — итак я вылетел из госпиталя.

Б

Библиотека

Мне повезло. В Ивано-Франковскую мы жилы на маленькой тихой улочке на окраине — это уже почти село — напротив домику была библиотека.

Я ходил туда каждые два дня порпатися. Отец был зубной врач, его все знали, поэтому к мне относились особенно — пускали порпатись в книжках, даже в отделы, куда посетителей по обыкновению не пускают.

Я вообще больше читатель, чем писатель. Чтобы писать, надо настроиться — я вообще часто выгадываю причины, чтобы не садиться писать. И для чтения я не имею никаких преград — я завален непрочитанными книжками до сих пор.

Я был записан к разным библиотекам — и среди них была библиотека изданий иностранными языками. Интересны были польские, чешские, словацкие издания — там можно было прочитать чрезвычайные вещи.

В их журналах середины 19600тех и к 19686го печатали Солженіцина, Джойса, были номера, посвященные сюрреализму, дадаїзму… Благодаря этим изданиям я знал американских, латиноамериканских и европейских писателей еще к появления российских переводов.

Читали запрещенную литературу?

К в самом деле закрытых фондов меня не пускали. Но на газеты и журналы иностранными языками смотрели сквозь пальцы.

Именно поэтому я выучил иностранные языки — я же никогда славянских языков специально не учил. Но упрямо читал, о значении каких-то слов лишь догадывался. Со временем их нахватался так, что теперь я на всех славянских языках могу читать.

Сейчас я подписываю польский литературный журнал «Literatura na swiecie» — это мой любимый журнал. Он аналог нашего «Вселенной», но намного более интересный. Его хватает, чтобы следить за мировым литературным процессом.

В

Винграновский

Я с ним не знакомый. Знаю только, что он мне когда-то передавал приветствие, потому что ему понравился мой роман «Мальва Ланда».

Не знаю, или ему известно об одном приключении. В 1972 году, когда я учился в Ивано-Франковском, то к мне в гости из Тернополя приехал очень хороший поэт Ярослав Павуляк. Он ждал меня в коридоре в университете, а мои одногрупниці начали расспрашивать, кто это. Не задумываясь, я сказал, что это Николай Винграновский.

Девушки уцепились и попросили сделать встречу с поэтом. Славка был таким самым авантюристом, как и я — и мы организовали встречу. Почитали свои стихи. Вечер вышел интересный. Правда, я удивляюсь, как девушкиффилологи не раскусили, потому что Славко из Тернопольщины, у него такие шипящие, что явным образом не похоже на східняка.

Неужели купились?

Это раскрылось только из-за того, что со временем девушки пошли на арабский фильм, а там показали киножурнал с выступлением Николая Винграновского на писательском пленуме. Половина девушек после того со мной не разговаривали. Это уже был последний курс, поэтому не страшно.

Г

Груши в тесте

Это мой популярнейший рассказ, который блуждает в интернете, печаталось в журналах, переведенное на нескольких языках, но никогда не выходило отдельной книжкой. Ну, и издатель предложил назвать так же мою последнюю книжку, которую я вообще собирался назвать » Записки прохиндея». Я там описал некоторые приключения со своей молодости. О том, как зарабатывал себе на жизнь, нигде не работая.

Я вообще почти никогда не работал на постоянной работе по 9 до 6. Лишь в архиве — дважды по 2 месяца. В архив я пошел только для того, чтобы получить справку, что я научный работник. Только так я мог извлечь читательский билет в научную библиотеку Стефаника и попасть в отдел україніки.

Почему вам не нравится работа по 9 до 6?

Не нравится дисциплина.

Те случаи, когда я работал, отрицательно влияли на мое творчество. Когда я приходил из работы, то уже ничего не хотелось — ни писание, ничего. Разве что смотреть телевизор и читать. Есть люди, которым это не мешает. А мне мешает.

Я не люблю будильников. Ложусь, когда захочу, встаю, когда захочу.

Д

Динамо

Отдельных девушек в Льве называли «динамістками». Было понятие «Львовское динамо».

Это девушки, которые знакомятся с тобой на улице, щебечут, радушно идут в ресторан или кофейню, позволяют себе ставить выпить или какое-то вгощення… а потом «делают тапочки». То есть убегают. Например, выходят из ресторана, якобы ведут к себе на квартиру, останавливаются возле некоторой ворота якобы проверить, легла ли соседка, а на самом деле убегает через другие ворота из двора.

Вам случались динамістки?

Так. Но они преимущественно вправлялись на туристах — с местными так сделать труднее. «Львовское динамо» славилось на весь Советский Союз.

Ж

Жизнь

Если бы я мог, то иначе прожил бы свою жизнь. В молодости я многовато времени израсходовал на общение. Потом оказалось, что те, с кем я общался, стучали на меня в КГБ, переповедали наши разговоры…

Вообще замолоду больше хотелось времени проводить с друзьями, банячити, а сейчас я банячу с компьютером. Бутылка на двух — это в самый раз то, что надо для работы.

Что вы сделали, когда узнали о стукачів?

Ну, узнал я об этом со временем. Один из них, поэт Иван Иов, признался мне недавно. Так произошло, что он, когда учился в Каменец-Подольском университете, воровал книжки оттуда. И однажды его поймали, пошли к нему домой, нашли другие книжки, начали крутить — и он все изложил. О Чубая, на мой взгляд , о том, что мы готовим очередное число «Сундука»…

Признался он мне практически перед смертью, имел рак горла. А все равно пил.

Как по-вашому, такие действия время оправдывает? Или люди должны нести ответственность за те действия?

Наверное, каждый второй интеллигент был «на крюке». Жизнь была не очень оптимистичная, надо было выживать. Каждый выбрал себе свой стиль поведения.

Я был таким себе Швейком. Когда вызвали в КГБ, я к ним просился на работу. На полному серйозі убеждал, что это мечта моей жизни, а вот стукачем быть не могу. Другое дело в штате. Я и так знал, что с такими дедами и родителями, как у меня, в КГБ на пушечный выстрел не возьмут. Но я их просто этим надовбував.

Вот я сейчас упорядочиваю антологию расстрелянных поэтов. Это будет 2 тома — материала тьма. Там есть интересная вещь. Есть такие, что кололись и все рассказывали — их расстреливали. Есть такие, что не кололись и не рассказывали ничего — и их тоже расстреливали.

Что лучше? Не навредить и пропасть самому? Навредить ли другому? Я имел большой опыт общения с КГБ. Главное правило — о том, что было тет-а-тет, можно не говорить, потому что никто не доведет.

Если бы я не попался на этих глупых знакомствах, то моя жизнь сложилась бы иначе. Возможно, книжки бы раньше начал выдавать. Теперь я очень хочу наверстать, догнать, у меня множество идей, но имело времени. А тогда было груда свободного времени, а я байдики бил.

З

Стрийко Зеник

Имя Зеньо — это еще и мифологическое лицо для Львова. О Зеня есть анекдот.

Сидят мужчины в ресторане и когда они наливают, то провозглашают тост «Вип’єм за Зеня!». Среди них был мужчина, который не мог понять, что это за Зеньо. Когда он спросил, ему сказали пойти в туалет. Он пошел, а там на стене написано «Бей москалей! Зеньо».

В Льве есть даже пиво «Зеник».

А у меня был стрийко, брат моего отца, Зеньо — очень яркий мужчина. Они вместе с моим отцом воевали в УПА, был авантюристом.

Когда-то они захватили немецкое авто и нашли там груду фальшивых долларов и гардероб с гражданской одеждой. Еще даже в 70ттех годах стрийко ходил в костюмах, шляпах и мештах конца 30ттех лет и раздаривал доллары. А мой отец те доллары спрятал в стеклянный слоїк и закопал под сараем. Щуре прогризли капроновую покрышку и превратили доллары в труху.

О Зеня я написал пару рассказов. Он был вечный парень. А мне завше старался подыскать какую-то выгодную, по его мнению, партию. Убеждал, что ни в одном случае не следует вступать в брак на ровеснице, а только на юной девушке, добряче младшей.

Он говорил, что двадцатилетняя девушка с сорокалетним хлопом будет чувствовать себя как тридцатилетняя, а сорокалетний хлоп при ней — так же тридцатилетним. Вот и выйдет замечательная пара.

Вы сдержались советы?

Моя жена младшая чем я лет на 20 с лишним.

І

Игры

Мой юношеский период был весь игровой. Тогдашняя атмосфера не содействовала поэтому, чтобы быть серьезным. Да еще и времени свободного было много.

Любимой игрой в нашей среде были мистификации.

Когда-то к мне приехал Чубай и мы вместе пошли к Степану Пушика. Чубая тогда не публиковали — его печатали лишь на Западе, «Радио Свобода» о нем говорило… И мы решили, что Чубай скажет, что он — Николай Воробьев. Этот поэт был аполитическим и вообще нормальным человеком, его можно было не бояться.

Мы провели с Пушиком целый день. Но потом Пушик сам поехал к Киеву, начал искать Воробьева, нашел… и решил, что это КГБ специально послало Винничука с Чубаєм, чтобы узнать, что Пушик будет думать о СССР… О Чубая тогда именно ходили слухи, что он сотрудничал из КГБ.

Обижались долго?

Пушик со мной не разговаривал. Мы помирились лишь после смерти Чубая, о котором распространяли глупые сплетни. Хотя никто точно не знал — документов нет, доводов нет.

Ї

Пища

Есть я люблю. Но и готовить люблю. Это меня оправдывает.

Фирменный рецепт расскажете?

Груши в тесте. Груши надо порезать плястерками, вмокати их у яйца сбитые с молоком, брошном и жарить. Вообще я много что могу готовить.

Или вот лазанья… Уммм… Объедение. Делаете сначала соус бешамель: зажариваете две ложки муки и постепенно вливаете молоко, постоянно размешиваете, чтобы образовалась консистенция густой сметаны. Параллельно мясной фарш зажариваете с луком и зеленью.

Тогда этим соусом вымазываете деку или стеклянную рынка, сверху застилаете пластинами теста для лазаньи. На пластины кладете фарш, на фарш — плястерка помидор, солите, перчите, посыпаете тертым сыром.

Потом поливаете соусом и снова перекладываете пластинами и повторяете пласта за пластом. В среднем выходит три пласта. Из самого верха — снова тертый сыр.

А что вы более всего любите есть?

Простые вещи. Деруни, палюшки… Палюшки — это по-східняцьки картофельные галушки. Надо варенный картофель потолочь (но, когда выстынет!), смешать с сыром, добавить муку, яйцо, вимішати и выкачать такую тонкую колбаску, которую порезать на пальчики. И варить. Потом едите с жаренным лучком или шкварками и запиваете простоквашей.

Я люблю еще комбинировать варенный картофель с тертой сырой. Для меня это блюдо вкусное из детства. Хотя палюшок есть много видов. Есть даже такая разновидность круглых палюшок с очень неприличным названием «пизи».

Для них сырой картофель три, как на деруни, відтискають, сок чуточку отстаивают и сливают, а тот крахмал, который осел на дне, прибавляют к тертому картофелю. Солят и формируют кругленькие кульки, а посредине делают пальцем вмятину. Потом бросают на кипяток и варят, когда истекут, 2-3 минуты.

Мяса им немного. Овощи люблю, поэтому и люблю осень, потому что овощей много.

Могли бы стать вегетарианцем?

Нет. Я не злоупотребляю мясом, но вегетарианство — это вредно.

Й

И*бы

Есть мысль, что украинцы не матерились. Прижилась мысль о том, что это россияне принесли в Украину матюки. Но украинцы матерились — просто те слова не считались матюками.

Широко употребляли слово на букву «п» с пяти букв и слово на «х» с трех букв. Их употребляли даже закарпатские украинцы, которые тех россиян никогда и не видели, или буковинцы, которые жили лишь в Румынии, или бачванські русины в Сербии.

Когда я готовил «Стыдные повествования», то меня удивилась одна фраза. Двое украинцев говорят о том, как ужасно москали матерятся, а самые при этом употребляют много бранные слова… Оказывается, матюком считалось только то слово «и*бы» о матери.

Для всех народов Кавказа такая фраза страшная — за нее могут убить. Сдачу на «п» и на «х» можно говорить сколько угодно. Видно, наши предки из Ирана вынесли такое самое отношение.

Вот я сейчас скатываю польские, чешские, сербские фильмы — там тоже звучат такие слова. Это часть культуры. Говорят, что украинский постмодернизм — это сплошное матюччя… Люди просто не знают иностранных языков. В иностранных языках вообще такого понятия, как матюки, нет. Есть неприличные слова, которые не принято употреблять в порядочной компании, но, когда в фильме разговаривают соответствующие персонажи, то лексика их более, чем свободная.

К

Любовь

Замечательное состояние, особенно в начале. Когда я влюбляюсь, то ничего не пишу, пока не дойдет до стадии стабильной. Замолоду я мог очень часто влюбляться. По обыкновению это был короткий период, но он окрылял.

Правда, со временем начинаешь понимать, какое это счастье, что те любовь оказались несчастливыми. Как можно было строить будущее с таким, как я?

А сейчас с вами можно выстроить будущее?

Сейчас так. Сейчас я идеальный. А тогда — точно нет, потому что я зарабатывал мало, меня интересовало только мое творчество. Меня не печатали, я временами задумывался: а для кого я пишу? В одном стихе есть и такие строки:

Пишу для воробья,

Что прилетает к моему окну.

Пишу для того лепестка,

Которую ветер понес над садом.

Л

Лето

Хорошая пора. Мы живем за городом — там чистый воздух, пташечки поют… А еще летом я люблю ездить на море, на Балканы. Я люблю абсолютно ленивый отдых, чтобы никуда не ходить, а только валяться на пляже.

Июнь и июль я еще работаю, но в августе должен выехать дней на 20. Когда поворачиваюсь, то снова готовый к умственному труду.

М

Мечта

Я хотел бы оказаться в Средних возрастах и стать бессмертным рыцарем.

Зачем бессмертным?

Лишь бы прожить всю историю и исправить ее. Иногда еду в маршрутке и мечту, как в 1937 году приплываю на пиратском корабле на Соловки и спасаю писателей — Зерова, Підмогильного, Куліша…

А реалистические мечты?

Их было мало. Я никогда не мечтал стать писателем. Поскольку меня не печатали, то я и не мечтал стать писателем. Зато мечтал, чтобы развалился Союз.

А вот вспомнил одну мечту. Чтобы мне дали миллион долларов.

На что бы вы их израсходовали?

Я бы основал свое издательство.

Кого бы вы выдавали в собственном издательстве?

В первую очередь — забытых писателей. Меня угнетает, что их никто не переиздает. Только издательство «Факел» что-то делает — выдают серию «Расстрелянного Возрождения».

Классику бы я выдавал, фольклор… Перевел бы в цифру все старые журналы, газеты, книги.

У меня нет будничных мечтаний.

Н

Нет

Я не умею говорить » нет». И потом об этом жалею. Когда я не хочу ссориться с человеком, то ей лучше не говорить прямо » нет». Но не надо и соглашаться, чтобы потом отказываться.

Вот мне предлагали пойти в депутати от разных партий. Я что-то стал очень популярный — меня сватают в разные силы. И я долго крутил носом и будто уже отделался. И до одной таки присоединился.

К которой?

К Луценко.

Это появится нардеп Юрий Винничук?

Нет, это городской совет.

Вы вообще верите в то, что ваше участие в политической партии может реально на что-то повлиять?

Конечно, что так. Меня нервничают люди, которые уже проникли в местные совета — там самые прохиндеи. Бизнесменам вообще там не место — пусть занимаются бизнесом.

А писателям место?

Писателям тоже не место. Как и спортсменам, и певцам. Но мне кажется, что я смогу повлиять пусть на культурную жизнь.

И какая ваша программа?

Это же городской совет, то есть не речь идет о глобальных вещах. Я бы хотел оцифрувати старые издания, которые хранятся в львовских библиотеках. Я много работаю со старыми газетами — они рассыпаются в руках.

Вот на Батурин деньги дали, но Батурин же можно и через двести лет восстановить, потому что есть черчения. А как восстановить газету? За воспоминаниями современников? Хотя это же стоит копейки!

О

Облом

Когда-то я встречался с двумя девушками одновременно. Приближался Новый год, и я спланировал, что одна приедет вечером и перед Новым годом поедет к родителей, а вторая — в самый раз перед 12 придет. Тогда же в гостях у меня должен был быть Чубай с женой.

Но те девушки случайно сошлись на кофе у соседки и выяснили ту ситуацию и обе меня прокатали. Зато мы с Чубаями могли разговаривать на любые темы. Так что я не жалею.

П

Правда

В мире все равномерное — правды столько же, сколько и неправды. Все это гармония. Абсолютной правды быть не может. Правда, которой хотелось бы, часто очень неверная. И в ней часто разочаровываешься.

Белое вранье — хорошо или неважно?

Зависит от ситуации. Я сам постоянно вру. Бледно вру, хотя потом всегда признаюсь.

Фантазия и вранье — нераздельные. Я сам их часто путаю. Иногда упоминаю то, что описал, и верю в то, что я выгадал. Часто я даже не знаю, что было на самом деле.

Р

Рыба

Я Рыба за гороскопом, а по годам — Дракон. И то чешуя, и то чешуя.

Совпадает?

Что-то совпадает, что-то — нет. Это же китайский гороскоп — как к нему можно относиться серьезно? Вот бы наш был…

С

Вкусы в литературе

Мне нравятся из писателей Грабал, Борхес, Кортасар, Касарес, Боулз, Лауре, Барт, Буковскі, Миллер… то есть те, кто епатував публику или забавлялся в откровенно фантазийные вещи.

Мои литературные вкусы не являются популярными. Много читателей ищут правды в книжках. Они верят, что литература может дать вечное и умное. Меня удивляет, когда пишут, что писатель дал правдивое произведение, благодаря котор что-то сформируется.

Если какой-либо произведение способно поучать, формировать, направлять — то он находится вне границ истинного искусства.

В школах учат иначе… А вы не верите в литературу как источник доброго-вечного?

Не верю. Литература не для того призвана. Это что-то совсем иначе.

Тогда для чего литература существует?

С литературы можно что-то почерпнуть, но с помощью литературы нельзя сформировать личность, взгляды… Разве что философские произведения могут влиять. Если в художественном произведении напиханные какие-то сентенции, то он будет слабенький.

Поучения уничтожают произведение. Все имеет свое место. Проповедь — это проповедь, литература — это литература. Высокая литература — это как и высокая музыка. Никто же не заколупується такой проблемой: чего может научить Дебюссі или Шонберґ? А Бах? А Шопен? А картины Дале или Пікассо? А вот чему-то от литературы привыкли что-то требовать.

Т

Текст и транс

Чтобы создать текст, нужно войти в транс. Я часто беру и читаю кого-то из писателей, которые близкие к тому, что я собираюсь писать. Что-то такое связано с настроением. Часок почитаю — и сажусь писать. Будто подзарядился от аккумулятора. Это искусственное создание настроения, но когда я начинаю писать, то этого уже не нужно.

Могу писать целый день. Могу не писать. Во всяком случае, каждый день я что-то делаю — перекладываю, упорядочиваю. Ужасно люблю работать с чужими текстами. Этим можно заниматься в любой момент. Не надо особого настроения для упорядочения.

А проза требует особого сосредоточения. Поэтому я и задержался с новым романом, никак не могу его завершить. Я пишу его кусками, и они до сих пор не благоустроены. Имею роман в голове, но текста еще нет.

Раньше я имел больше свободного времени, быстрее писал тексты. А потом началось затягивание меня в разные газеты, публицистика… а оно все занимает время. Хочу оторваться, может, где-то поехать и дописать тот роман.

У

Украина

Я ее страшно люблю, но она меня бесит — вся Украина, вся ее история. Это удивительная история народа, который никогда не мог собраться докупи и упорядочить свои намерения и желание создать государство. Большой народ, которому попадались бессмысленные властелины. Трагедия в том, что и до сих пор у нас нет лидера, а те, что вигулькнули в 20040му, не оправдали себя.

Неудачника вершат нашу судьбу, как не бухгалтер Петлюра, то бухгалтер Ющенко.

Кто виновный?

Не знаю. Может, это наша ментальность такая. Может, мы обречены на безгосударственность? Сейчас в Украине нет государства. В нас все искаженное из ног на главу. Гражданин абсолютно не защищен. А власть только тем и занимается, что обманывает народ.

Большинство людей при власти — не этнические украинцы. Это ненормальная вещь. Это парадокс.

Это надо дать возможность отделиться, как говорил Андрухович?

Еще к Андруховича я на ТСН написал статью «Я отпускаю Крым», где высказал то самое. Нам надо разделиться и пожить так, как жили две Германии. Потом сойдемся. Двадцать лет терпим этот кавардак. Сколько можно?

И где же линию деления класть?

Думаю, надо сделать референдум и задать вопрос. Думаю, это будет линия оранжевого голосования. Кстати, эта линия четко совпадает с границами старой Речи Посполитой. Где короче время были россияне — там больше украинского духа, там больше прогрессивного.

Демократия движется все больше на Восток. Лет 15 поэтому были лишь Западная Украина и Волынь. А теперь и Сумщина даже. И уже даже и Николаевщина и Херсонщина голосуют пол на пол.

Надо еще лет 20. Моисей водил народ 40 лет, пока не вымерли рабы. Но я не могу столько терпеть. Я хочу пожить в нормальной стране.

Все равно Крым никому не нужный. Спустя некоторое время это будет пороховая бочка. У татар постоянный прирост населения. У крымчан нулевой прирост. Татары из Турции же могут приехать на историческую родину, открыть нормальные базы отдыха. Люди, которые сейчас живут в Крыму, ведут себя так, будто они там временно. Дескать, сегодня урвать, а завтра неизвестно что.

Почему-то в других странах курорты и отели более дешевые. А здесь такое отношение к людям, которые отдыхают, как к врагам… Я для себя Крым закрыл.

Ф

Фантастика

Научную фантастику я не люблю — мне нравится сказочная фантастика. Я из детства люблю сказки. У меня огромное собрание сказок из всего мира разными языками. И я сам, в конце концов, пишу произведения, которые принадлежат к магическому реализму. Исключение лишь автобиографические или краеведческие книги.

Часто это связывают со снобизмом. Дескать, филологиоснобы не читают то, что любят читать нормальные читатели.

Нет, здесь снобизма нет. Я в юности прочитал множество приключенческих книг. Мне и сейчас нравится читать перед сном какую-нибудь детективную классику. Современных российских я не читаю. Из англоязычных авторов нравится Ладлем (особенно «Рукопись Ченселора»), Форсайт, Айріш, Маклін.

Х

Хорватия

Мне нравится отдыхать на Балканах. Язык понял, люди за ментальностью близкие.

Хорватия вообще для каждого галичанина близкая. Мы с ними жили когда-то в одной стране — Австро-Венгрии. Хорватия — удивительная страна. В отеле, где мы отдыхали, играли народные музыканты — у нас даже мелодии совпадают.

Они были католиками, в них культура не была задолблена православием. И когда сербы создавали жития святых, то хорваты имели свою эпоху Возрождения, там писали сонеты, светские драмы.

Я к православию отношусь отрицательно. Православные страны — самые бедные страны в Европе.

А богатейшие — католические и протестантські.

Ну, вот еще один свежий штрих для православия: верующие московского пархіату выступают против идентификационных кодов, потому что это число Зверя. Это что — нормальные люди?

Или эти все глупости, с которыми сталкиваются те, кто посещает православные храмы: женщин без платки на голове и в мини-юбке или в джинсах не пускают! Это же маразм!

В греко-католический храм, где вся служба идет на украинском языке, можешь прийти хоть в мешковине. Туристы могут завалить целой группой в шортах — и ничего.

Греко-католические священники большей частью просвещены, начитанные. Вот наш семейный священник отец Юстин — то это просто энциклопедия. С ним о всем что угодно можно разговаривать.

Это вы ощущаете ностальгию за Австро-Венгрией?

Так. Это был наилучший период жизни для части украинского народа. Австрия дала все — университет, слободу слова… Все украинские писатели печатались здесь. И в Хорватии остались добрые воспоминания о колониальных временах. Там всюду о них упоминания. В Опатії над лавочками можно прочитать: здесь сидел Франц-Йосиф, а здесь — Елизавета.

Ц

Цирк

Из детства не любил ни цирка, ни зоопарка. Люблю смотреть на жизнь животных по телевизору, но звери в клетке — это страшно.

Цирк меня всегда нервничал, потому что он был русскоязычный. По крайней мере, в моем детстве. Терпеть этого не могу.

Ч

Чубай

Благодаря знакомству с ним для меня открылись сферы литературы, о которых я имел мало понятие — поэзия Еліота, Езри Паунда… Он дал мне их почитать после того, как ознакомился с моими стихами. Затем я стал писать иначе.

Чубай был лишь на три года старший, но раньше начал читать польские и чешские журналы, где печатались переводы зарубежных писателей. Он раньше за меня знал и о Борхеса, и о других. Именно он открыл для меня Ґрабала.

Он был нахапаний страшно — был проводником для целой группы людей. Я думаю, что без него я бы дошел до всего значительное медленнее.

Щ

Счастье

Я счастливый человек. Для меня счастье заключается в том, чтобы делать любимое дело, чтобы не делать то, что мне не нравится. Мне не нравится ходить на работу — и я не хожу.

Я живую не в высотном доме с множеством соседей, а в частном доме, где каждый живое сам по себе, где твоя личная жизнь защищена. И так из детства. Живую, как улитка, в своей шкаралупці. У меня есть место, где пишу, есть библиотека с любимыми книгами.

Мне этого хватает. Я не рвусь за большим.

Многие любит ездить заграницу на стипендию… Но мне это без потребности, хотя предложения были. Я из того больше потеряю, чем получу, потому что окажусь в незнакомой среде. А здесь у меня есть уют, семья.

Ю

Юрий

Я на это имя был обреченный. Мамин родной брат Юрий был студентом, но в 1941 году, когда Красная армия должна была покинуть Кремінець, то уничтожила всех арестованных. Их расстреляли и залили известью. И его тоже. Ему было 22 года.

Он со мной постоянно присутствующий. Я его страшно люблю. Я никогда его не видел, но мне страшно нравится то, что о нем рассказывают. Я будто доживаю то, что он не прожил при жизни. То есть я имею сделать больше, чем за себя одного. Потому что он был талантливый — рисовал, писал, делал изобретения. Его портрет висит в моем кабинете и он для меня, как святой мученик.

Не тяжело носить это бремя?

Это не бремя. Это не тяжело носить. Когда я отрываюсь от дел, то он будто стоит за мной и следит, напоминает. Вот он напоминает мне о незаконченной антологии расстрелянных поэтов. И я стараюсь завершить ее, потому что никто за такую муравлину работу не хочет браться.

А еще я ощущаю, что те замученные поэты тоже мне признательные, что я их воскрешаю, потому что я открыл столько прежде неизвестных имен, которые аж страшно — какие ужасные жертвы принес наш народ. А мы твердим только о Голодоморе.

Я

Янукович

Удивительный человек.

Я читал историю Румынии. Она была под турками, но там постоянно взрывались восстания. Наконец турки решили ставить хозяином не румына, а албанца или грека. И вот беда — минует год-два и турецкий ставленник снова поднимает восстание. Почему? Человек, даже если она не является этническим представителем наций, но, став властителем государства, хозяином народа, тоже становится патриотом.

А здесь пришла смєсь белоруса с россиянином, который ведет себя абсолютно дико. Человек совсем не думает, что о нем подумают и напишут через 50, через 100 лет. Кем ты останешься? Посмешищем?

Он малограмотный, но это не так страшно. Ты покажи себя патриотом Украины. А здесь предлагают восстановить «Зарницю». Я помню, что во время «Зарници» пионеры ловили пионерку и снимали из нее трусы. Правда, это была уже не «зарница», а «озорница». Такая игра может быть, она бы мне понравилась.

Они много говорили об объединении народа. Но его как не было, так и нет. Вместо того появляется ненависть.

Выход есть?

Поднять восстание.

Кто станет его лидером?

Не знаю. Но я по крайней мере готов быть рядовым стрельцом.

Related posts

США на гране дефолта экономического и политического

admin

Тавистокский институт. Синяя птица счастья

admin

Концепция глобалистов

admin

Коментарии