ПРАВОСЛАВНОЕ ХРИСТИАНСТВО, КАК ИСТОРИЧЕСКАЯ ИДЕЯ ЗАПОРОЖСКОГО КАЗАЧЕСТВА
История Украины и нашего Запорожского края в частности неотделима от истории Запорожского казачества. Если хотите, суть истории Украины выразилась не в эпоху Киевской Руси, не в период Украинской Народной Республики и УССР и тем более не в современный период Украинской государственности. На фоне мировой истории и даже истории стран СНГ это лишь невыразительные явления, получившие развитие под влиянием внешних факторов. Вся суть истории Украины прежде всего выразилась в Запорожском казачестве, как явлении сугубо украинском. Здесь колыбель и украинского народа и украинской государственности. Все лучшее (и худшее) в Украине берет начало из Запорожья. Поэтому когда говорят о некоей украинской идее, надо прежде всего увидеть носителем какой исторической идеи было Запорожское казачество.
В историографии относительно казачества есть две точки зрения. Первая негативная. Наиболее ярким представителем ее был П.А. Кулиш, низводящий казачество чуть ли не до степени диких разбойников, приводя примеры их антигосударственной и антирелигиозной деятельности. И действительно современники характеризовали запорожцев как «ребеллизантов», т.е. людей неистовых в вере, отступников (святитель Петр Могила); людьми «никакой веры» (православный шляхтич Адам Кисель), людьми «без религии (униатский митрополит Рутский), «людьми не имеющими страха Божия» (московские думные дьяки). Запорожцы отличились в войнах и разбойных нападениях не только против ляхов, татар и турков, но и против единоверной Московии.
Однако, в истории нет ничего абсолютно положительного и однозначного. И если мы хотим постичь смысл такого исторического явления как Запорожское казачество, то должны прежде всего обращать внимание на высшие устремления его лучших представителей, иначе мы будем иметь лишь чехарду исторических фактов и только. Историческую идею казачества можно узреть только через положительные примеры его истории.
На мировой исторической арене Запорожское казачество появляется, прежде всего, как защитник и охранитель Православия в Малороссии. А таким оно становится, согласно историческим источникам в конце XVI – нач. XVII вв. С этого времени запорожские казака начинают рассматривать борьбу против унии и католической экспансии как свою непосредственную программу, о чем говорит их декларация 1610г. о защите православия. И с этого времени казачество приобретает свои особенные черты. До этого периода исторически казачество не представляло собой ничего выразительного. Но теперь, как свидетельствует М.С. Грушевский, даже такому одичавшему добытчику, как запорожский казак, который при случае не давал спуску одинаково ни басурманину, ни своему единоверцу православному московитину или белорусу – даже ему приятно было осознавать некую высшую миссию в этой буйной казачьей жизни. «Охранение святой православной веры Христовой от безбожных агарян и басурман и защита православной земли от всех врагов стали сознательной целью для всех православных запорожцев, сделались определенной основой для всех их душевных помыслов и желаний» (Феодосий Макаревский).
Православное христианское исповедание легло в основу этнического самосознания запорожских казаков, отличавшее их от другого этнического окружения: мусульман-суннитов, которыми были крымские татары и ногайцы, католиков-поляков, донских казаков, среди которых было много старообрядцев-раскольников, евреев, исповедовавших иудаизм и ламаистов-калмыков.
Глубокая религиозность наложила отпечаток на весь быт и историю Запорожья. Таким его запечатлели в веках народная и историческая память: «Народ казацкий с давних пор, во все время пребывая «ненарушимо» в православной вере, никогда не колебался иноверием; он начал войну вместе с Богданом Хмельницким «опричь прав и вольностей войсковых, за веру святую православную», а по окончании той войны, не за иным чем и в «протекцию государства московского удался» как только для самого «единоверия православного» (Договор и Конституция Филиппа Орлика).
Вспомним и тот военный клич запорожских казаков перед началом военных походов: «Кто хочет за веру христианскую быть посаженым на кол, кто хочет быть четвертован, колесован, кто готов претерпеть всякие муки за Святой Крест, кто не боится смерти – приставай к нам. Не надо бояться смерти: от нее не убережешься. Такова казацкая жизнь». Сами о себе запорожцы говорили: «От древних времен мы, войско запорожское, никакого иного намерения не имели, токмо единаго тогожде единомыслия и стояния против неприятелей за сохранение церквей святых и за целость всего православного христианского народа будучи, всегда радетельно и храбро во всех наших походах, где Бог по милости своей подати изволил, великий помысел на бусурман чинили и радети не переставали… Перси свои кровию неприятельскою обагряли, за веру православную заставляясь и славу бессмертную заробляя».
И это были не только слова. Под влиянием истинно религиозного чувства многие из запорожских казаков, чуждаясь веселой и вольной жизни в Сечи, уходили в дремучие леса, береговые пещеры, речные плавни и там живя между небом и землей «спасались о Христе»; на этом поприще являлись истинные подвижники, высокие молитвенники и ревностные исполнители заповедей евангельских и преданий апостольских, как асаул Дорош, простой казак Семен Коваль и др. Многие созидали в своих зимовниках часовни, устраивали скиты, приглашали к себе греческих и славянских монахов.
Многие, как например иеромонах Паисий, монах Поликарп, казак Андрей Хандалей, Филипп Раздора и др. посвящали всю свою жизнь поиску (с риском для жизни) и выкупу из татарской и турецкой неволи христианских пленников.
Побуждаемые тем же религиозным чувством запорожские казаки в мирное время два раза в год отправлялись пешком «на прощу», т.е. на поклонение святым местам в монастыри: Самарский, Мотронинский, Киево-Печерский, Межигорский, Лебединский и Мошенский. Святость монашеской жизни и сознание всей суеты собственной жизни в Сечи заставляли многих казаков навсегда оставаться в этих монастырях и даже уходить в именитые монастыри дальних стран: греческий Афон и молдавская Драгомирна. Был даже обычай у престарелых запорожцев оканчивать свою жизнь в монастыре, замаливая грехи своей разгульной молодости.
В пределах вольностей запорожских казаков Д.И. Эварницкий насчитал до 47 церквей.
Богослужение у запорожских казаков совершалось каждый день «неотменно» по монашескому чину восточной православной церкви. Сечевая церковь отличалась богатым убранством, которого по свидетельству очевидца во всей тогдашней России едва ли можно было встретить. Во время богослужения запорожцы держали себя чинно и благопристойно. Войдя в церковь, они размещались соответственно чинам по разным местам. При чтении Евангелия все казаки выпрямлялись во весь рост, брались за эфесы сабель и вынимали лезвия до половины из ножен, в знак готовности защищать оружием Слово Божие от врагов Христовой веры.
Следует отметить еще одну особенность запорожцев. Как у людей воинского звания ими особо почитались праздник Покрова пресвятой Богородицы (под покровом Приснодевы они оставались девственниками и свято выполняли главнейший девиз своей жизни: защиту православной веры и безбрачие), Архистратиг Михаил (был невидимым руководителем запорожцев на войне) и Николай Чудотворец (покровитель плавающих, странствующих и путешествующих). Со второй половины XVIII в. большим уважением стал пользоваться праздник святаго апостола Андрея Первозванного, как первого насадителя в стране приднепровской истинной православной веры. Эта особенность Православия сохранилась в нашем крае до сих пор.
Таким образом, все лучшее что было в Запорожском казачестве и что неотъемлемо составляло его историческую идею заключается именно в Православной вере. И Православие повлияло на менталитет казачества, а значит и на менталитет современного украинца. И если мы хотим быть преданными детьми своей истории, то должны быть прежде всего православными. Для Ф.М. Достоевского быть русским означало быть православным. Как мы видели, для наших предков быть казаком, тоже означало быть православным. Так почему же для нас сейчас быть украинцем означает быть кем угодно: атеистом, католиком, униатом, протестантом и даже язычником, но только в последнюю очередь – быть православным?
Иерей Алексий Чаплин