Утверждение филаретовского «синода» о том, что «подавляющее большинство случаев провозглашения автокефалии Поместных Церквей в ХІХ–ХХ веках также сопровождались провозглашением «анафем» или других прещений относительно новообразованных Церквей», является чудовищной ложью. Единственный случай, когда звучала «анафема», был при возрождении автокефалии Болгарской Церкви, но здесь нельзя ни в коем случае ставить слово «также», поскольку и обстоятельства становления независимости Болгарской Церкви в XIX веке, и характер, и каноническое значение прозвучавшей тогда «анафемы» не могут быть сравнимы с тем, что происходило при создании раскола «упц кп». Если говорить о других автокефалиях этого периода, то никаких анафем или лишений сана не было (оставляем в стороне вопрос о мотивах и обстоятельствах, чтобы не затягивать, хотя и здесь много чего не в пользу церковных самостийников из Украины).
Восстановление автокефалии Сербской Церкви произошло в 1879 г. вообще без какого-либо конфликта. Процесс автокефалии Румынской Церкви в конце XIX века, хотя не обошелся без самочиния и противостояния с Константинопольским Патриаршим престолом, также проходил без прещений. Вот как охарактеризован канонический статус Элладской Церкви в период от самопровозглашения автокефалии Элладской Церковью в 1833 г. до дарования автокефалии Константинопольским Патриархом в 1850 г. в самом Патриаршем Томосе, провозглашающем автокефалию: «…некоторые из бывших под церковной властью Патриаршего Апостольского Вселенского престола Константинопольского святейшие митрополии, архиепископии и епископии, составляющие ныне богоспасаемое и богохранимое Королевство Греческое, по обстоятельствам временно отделились (хотя и сохраняя благодатью Божией единство веры) от церковного и канонического единения с Православной своей Матерью, Константинопольской Великой Церковью». Естественно, никаких прещений со стороны Константинопольских Патриархов в отношении элладского клира не предпринималось.
Сложнее дело обстояло в Албании. Хотя после провозглашения автокефалии Албанским Синодом в 1929 г. и последовала телеграмма из Константинопольской Патриархии о признании рукоположений албанских епископов без ее согласия «недействительными и не существующими», а также о лишении «чинов и прав» виновников самочиния, однако ее можно рассматривать как угрозу, так как не состоялось духовного суда над албанскими епископами, не был издан ни соборный, ни патриарший акт о поименном лишении сана или предании анафеме провинившихся. Написание же и отсылка телеграммы, а затем и послания к албанской пастве, в котором упоминается низложение отделившихся албанских епископов, не заменяют канонически необходимой процедуры, на которую Константинопольская Патриархия так и не пошла, что дало ей возможность без канонических затруднений в 1937 г. признать автокефалию Албанской Церкви в ответ на ее просьбу без снятия прещений, которые не были канонически правильно оформлены. Также во время разрыва с Константинопольским Патриархатом Церковь Албанская сохраняла общение как минимум с Сербской Церковью и РПЦЗ.
Возможно, филаретовские раскольники намекают на обстоятельства провозглашения автокефалии Грузинской и Польской Церквей. Однако и здесь их ждет разочарование. Не входя в подробности процесса обретения автокефалии этими Церквами, скажем лишь, что ни иерархия, ни клир этих Церквей никогда не были преданы ни анафеме, ни лишению сана, ни даже запрещению в священнослужении.
А теперь перейдем к рассмотрению вопроса о так называемой «болгарской схизме», чаще других служащего поводом для спекуляций наших раскольников. (1)
Само начало автокефальному движению в Болгарии было положено, действительно, неканоническим образом – т. н. Болгарский Экзархат был учрежден в 1872 г. фирманом турецкого султана, болгары избрали Экзарха митрополита Анфима, который в том же году зачитал акт о восстановлении автокефалии Болгарской Церкви. Именно о восстановлении, поскольку до конца 14 века Болгарская Церковь обладала автокефалией. Это обстоятельство является очень важным отличием от филаретовского раскола, который не восстанавливал никакую автокефалию за неимением в прошлом таковой.
В мае 1872 г. Синод Константинопольского Патриархата подверг прещениям отделившихся.
И вот тут мы подходим к самому главному. Константинопольский Патриарх не удовлетворился решением собственного Синода о прещениях по отношению к Болгарской Церкви и решил в конце лета – начале осени 1872 года созвать в Константинополе Всеправославный Собор, который подтвердил бы прещения в адрес болгарских архиереев и выработал общеправославное решение по болгарскому вопросу. Следовательно, свои прещения Цареградская Патриархия воспринимала не как уже действующие, а как условные, которые подлежат утверждению высшим церковным органом. Это является существенным обстоятельством в болгарском вопросе. Ведь если бы Константинопольская Патриархия, как ей указывал на то Священный Синод Российской Церкви, ограничилась собственными, вполне достаточными прещениями, остальные Православные Церкви, как того и требует православное каноническое право, должны были бы просто принять их. А ввиду того, что Константинопольский Патриарх самостоятельно обратился к суду церковной полноты, то и статус канонических прещений в отношении Болгарской Церкви был поставлен под вопрос, разрешение которого напрямую зависело от всеправославного консенсуса, которого достичь не удалось. В этом заключается особенность болгарской ситуации, кардинально отличающая ее от раскола «киевского патриархата».
На обращение Константинопольской Патриархии, призывающее иерархов РПЦ принять участие именно во всеправославном суде над болгарами, Российский Святейший Синод ответил отказом, он не направил своих представителей. Таким образом, задумывавшееся решение в отношении болгар уже было лишено всеправославного статуса, поскольку в нем решительно отказалась принять участие крупнейшая Поместная Церковь. Но и это далеко не все. Знаменитый Собор 1872 г., от имени Вселенской Церкви наложивший на Болгарскую Церковь схизму, вовсе не представлял Вселенскую Церковь.
Уже было сказано об отказе участвовать в этом соборе со стороны Церкви Русской. В соборе 1872 г. не приняли участие ни Румынская Церковь, ни Сербская Церковь, и акты его, соответственно, также не подписали. Акт о схизме отказался подписать Патриарх Иерусалимский Кирилл, а Синод Антиохийской Церкви выразил несогласие с подписью Антиохийского Патриарха, так что согласие с решением Собора, данное Патриархом, было его личным мнением, а не согласием самой Антиохийской Церкви. Таким образом, решение в отношении болгар не было общецерковным и всеправославным: Церкви Антиохийская, Иерусалимская, Русская, Сербская, Румынская его не подписали или не признали. Подписавшие же решение представители Константинопольской, Александрийской, Кипрской и Элладской Церквей оказались в явном меньшинстве среди православного мира (как по количеству Церквей, так и общему числу верующих), так что не могли действовать от имени Полноты Вселенской Церкви. Кроме того, обвиняемым болгарским архиереям в нарушении норм канонического права не была предоставлена возможность защищать себя.
В письме А.Н. Муравьеву от 28 января 1873 года Иерусалимский Патриарх Кирилл подвергает критике постановления Константинопольского Собора 1872 г. и объясняет, почему он отказался подписать соборные решения: «Мы нашли все умы в большом волнении, возмущенные воплями черни и предвзятыми мнениями, не имеющими ничего более в виду, как только одни национальные антипатии. По сей причине мы не одобрили того неправого пути, на который столь нерассудительно вступила Константинопольская Церковь» (2).
В силу таких обстоятельств Российская Церковь и после 1872 года сохранила общение с Церковью Болгарской, выражавшееся в том, что иерархи нашей Церкви предоставляли болгарам святое миро и разрешали сослужение русского и болгарского духовенства.
Уже после освободительной войны 1877-1878 гг. Российский Святейший Синод письменно уведомил Константинопольского Патриарха о несогласии с решением Константинопольского Собора 1872 года о наложении на болгар схизмы, но вместе с тем не признавая и самочинную автокефалию, выразил мнение, что болгары могут быть приняты осудившей их Константинопольской Церковью после принесения покаяния в самочинии, с сохранением тех степеней священства, которые они имеют.
Таким образом, очевидно, что в случае с т. н. «болгарской схизмой», мы имеем дело с внутрицерковным разделением. В случае же «упц кп» — явный раскол. В отличие от Болгарской Церкви, осуждение филаретовцев было вынесено самостоятельно, в соответствии с канонической процедурой, Архиерейским Собором Матери-Церкви. Все остальные Церкви единодушно осудили раскол и никогда не пребывали в общении с «упц кп». Филарету была дана возможность защищать себя на церковном суде, от которой он, подобно древнему ересиарху Несторию, отказался.
Вернемся к истории болгарского вопроса. Важнейшим является то обходимое пропагандистами раскола обстоятельство, что полноценное общение Болгарской Церкви с Церковью Вселенской было восстановлено лишь после признания болгарами неправоты самочинной автокефалии и письменного покаянного прошения Болгарского Экзарха Митрополита Софийского Стефана от 21 января 1945 года к Константинопольскому Патриарху Вениамину, в котором Митрополит Стефан молил «снять с Болгарского клира и народа объявленное церковное отлучение и восстановить мир и единение в теле Святой нашей Православной Церкви» (3).
Лишь после этого покаяния и прошения Кириархальная Церковь дала Церкви Болгарской томос о канонической автокефалии.
«Заявление» филаретовцев: «Ярким примером манипуляции сознанием верующих является цитирование в упомянутом «Обращении» Синода РПЦ вырванных из контекста слов из 1 правила святого Василия Великого. В этом синодальном документе не приводятся слова, которыми сам святитель обстоятельно характеризует отличия ереси, раскола и самочинного сборища. Но за его суждение выдается историческая ссылка на мнения «древних» Киприана и Фирмилиана. Однако из текста правила видно, что эти мнения «древних» отрицаются «решительным» мнением и практикой Асийских епископов. И сам святитель Василий, приемля крещение раскольников, склоняется к иному мнению, чем «древние», и утверждает иную практику, чем они».
Обращение Священного Синода Русской Православной Церкви является образцом кристально честной цитации слов 1 правила святителя Василия Великого. Не зря филаретовцы сами не цитируют слова правила, а лишь при помощи своих натянутых перетолкований силятся придать им нужный для раскольников смысл. Любопытно, что они упорно называют авторитетнейших отцов Древней Церкви священномученика Киприана Карфагенского и епископа Фирмилиана, получивших у святителя Василия Великого почтительное наименование древних, каковыми они и являются, «древними» в кавычках. Вообще, для трудов лжепатриарха Филарета Денисенко характерна патологическая ненависть к священномученику Киприану, неутомимому борцу за единство Церкви Христовой против ересей и расколов. Процитируем ту часть обширного 1 правила святителя Василия, в контексте которой находится цитата, приведенная в Обращении Священного Синода РПЦ, выделив эту цитату курсивом:
«Кафары суть из числа раскольников. Однако угодно было древним, как то Киприану и нашему Фирмилиану, единому определению подчинити всех сих: кафаров, енкратитов, идропарастатов, и апотактитов. Ибо, хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа. Ибо оскудело преподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство. Ибо первые отступившие получили посвящение от отцев, и чрез возложение рук их, имели дарование духовное. Но отторженные, сделавшись мирянами, не имели власти ни крестити, ни рукополагати, и не могли преподати другим благодать Святаго Духа, от которой сами отпали. Почему приходящих от них к Церкви, яко крещенных мирянами, древние повелевали вновь очищати истинным церковным крещением. Но поелику некоторым в Асии решительно угодно было, ради назидания многих, прияти крещение их: то да будет оно приемлемо».
Как видим, цитата, приведенная в обращении Священного Синода РПЦ, вполне точно передает общий контекст правила святителя Василия Великого. Филаретовцы же сознательно перепутывают догматическую и церковно-практическую часть правила святителя Василия. Вначале святитель рассуждает о практической стороне чиноприема раскольников и говорит о том, что древние Киприан и Фирмилиан всех, крестившихся в отделившихся от Церкви сообществах, принимали через крещение. Затем он от практической стороны вопроса переходит к догматической и объясняет, почему такой подход мог иметь место в Церкви – потому что у отделившихся оскудело преподаяние благодати, пресеклось законное преемство и т. д. Свт. Василий Великий не ссылается на то, что «так считали Киприан и Фирмилиан». Он утверждает это как положительное догматическое учение Церкви. Естественно, что, констатируя данное учение, святитель Василий никоим образом не отрицает его и не выражает с ним несогласия. Хотя, когда в том же правиле свт. Василий хотел выразить несогласие со святым Дионисием Великим, он, без ложного стеснения, открыто выразил его, назвав даже действия св. Дионисия «нелепостью».
Затем святитель Василий вновь возвращается к практике древних: «Почему приходящих от них к Церкви, яко крещенных мирянами, древние повелевали вновь очищати истинным церковным крещением». И вот по поводу этой практики он – нет, не протестует, не отрицает ее ««решительным» мнением и практикой Асийских епископов», как пишется в филаретовском заявлении, – указывает на другую практику, асийских епископов. Им «решительно угодно было прияти крещение их», т. е. кафаров – но почему? Потому ли, что эти некоторые в Асии признавали раскольников благодатными? Но во всем 1 правиле свт. Василия нет ни слова о наличии благодати у раскольников, о чем филаретовцы лукаво умалчивают. Наоборот, как мы показали, в правиле содержится развернутое догматическое определение о невозможности наличия у раскольников благодати Святого Духа и, как следствие, благодатных таинств. Так почему же некоторым асийским епископам «решительно угодно было прияти крещение их»? Ответ в самом тексте правила – «ради назидания многих». Не ради благодатности раскольнического крещения, а ради назидания, икономии, пользы церковной, спасения многих. Не из догматических, а из церковно-практических соображений принимали в Асии крещение древних раскольников. И утверждение свт. Василия «то да будет оно приемлемо» стоит в прямой связи с этим: «ради назидания многих». Только при условии полезности такого чиноприема святитель Василий Великий соглашается принять крещение раскольников.
Подтверждением этому является дальнейший контекст рассматриваемого правила: «Подобает же нам усмотрети злоухищрение енкратитов. Они, да соделают себя неудобоприемлемыми для Церкви, умыслили предускоряя совершати собственное крещение, чрез что и собственный свой обычай изменили. И так, поелику о них ничего ясно не изречено, мню, яко прилично нам отвергати их крещение: и аще бы кто приял от них оное, таковаго приходящаго к Церкви, крестити. Но аще сие имеет быти препятствием общему благосозиданию: то паки подобает держатися обычая, и следовати отцам благоусмотрительно устроившим дела наши».
Энкратиты – гностическая секта. Будут ли утверждать филаретовские «богословы», что гностические секты, которых и к христианству вообще отнести трудно, обладали благодатными таинствами? Вначале святитель Василий Великий решительно утверждает: если кто из энкратитов приходит к Церкви – крестить. Интересно отметить, отвлекаясь от основной мысли, логику святителя: так как о данной группе «ничего ясно не изречено, считаю, что прилично нам отвергать крещение их». Это еще один болезненный удар по построениям филаретовских расколоучителей: если о чиноприеме какой-то отделившейся от Церкви группы нет конкретного определения Церкви, то надо их крестить.
Но вернемся собственно к энкратитам. Их надо крестить, считает свт. Василий. Но если прием в Церковь этих еретиков через крещение «будет препятствием общему благосозиданию», то «вновь подобает держаться обычая» — разумеется, асийского, т. е. не крестить энкратитов, а принимать их через миропомазание. Если следовать логике филаретовцев, заключающейся в том, что чин приема еретиков или раскольников является отображением признания или непризнания Церковью их благодатности, то придется придти к полному абсурду. Если энкратитов надо крестить, следовательно, их крещение безблагодатно. Но в целях «общего благосозидания» можно их и не крестить, а принимать через миропомазание. Но тогда это должно означать, что крещение энкратитов благодатно. Филаретовская логика загоняет 1 правило свт. Василия (являющееся, между прочим, частью Священного Предания) в непреодолимое противоречие: либо святитель Василий Великий призывает крестить истинно крещенных христиан, и тогда к нему следует адресовать весь гневный поток обвинений филаретовского заявления в «нарушении Символа Веры и других догматов Церкви, церковных канонов и искажении традиции церковной жизни»; либо крещение энкратитов не действительно, и тогда, соглашаясь на принятие некрещеных без крещения, святитель Василий лишает их того рождения водою и Духом, без которого не возможно войти в Царствие Божие (Ин. 3, 5), сознательно оставляет некрещеными, и подлежит лишению сана по 47 правилу святых апостолов («Епископ или пресвитер, аще… от нечестивых оскверненного не окрестит: да будет извержен, яко посмевающийся кресту и смерти Господней, и не различающий священников от лжесвященников»).
Разумеется, такой «вилки» на самом деле не существует. Она возникает только в рамках надуманных построений расколоучителей, выкидывающих из рассуждений свт. Василия Великого ту самую догматическую часть, на которую ссылается Обращение Священного Синода Русской Православной Церкви. Только эта догматическая часть придает целостность всему рассуждению свт. Василия и объясняет без нее непонятное «противоречие» вселенского учителя Церкви: энкратитов надо крестить, но, если от этого будет общая польза, можно и не крестить. В любом случае, совершенное вне границ Церкви крещение безблагодатно, а вот совершить ли над раскольником либо еретиком истинное церковное крещение, или восполнить присущей только Церкви благодатью Святого Духа форму крещения, совершенную в отделившемся сообществе, – дело самой Церкви, которая в каждом случае решает, будет ли способствовать снисхождение «общему благосозиданию» или нет. На этом основана распространенная практика, когда в разные периоды церковной истории различными Поместными Православными Церквами представители одного и того же отпавшего от Церкви сообщества принимались то через Крещение, то через Миропомазание, то через Покаяние (что вовсе не означает, что благодать Божия то появлялась в таинствах этого сообщества, то исчезала, то таинственным образом вновь возвращалась).
Чтобы раз и навсегда опровергнуть нелепое утверждение о том, что якобы святитель Василий просто приводит мысль Киприана и Фирмилиана о безблагодатности раскольников, а сам с нею не согласен, посмотрим на толкование этого места из 1 правила свт. Василия авторитетных толкователей. Аристин и Вальсамон по данному вопросу не высказались, тем значительнее толкование Зонары. Он не говорит, что свт. Василий приводит мнение древних, с которым сам не согласен. Зонара, в качестве прямого учения Церкви, выводит из текста 1 правила свт. Василия следующее заключение: «И хотя раскольники не заблуждаются относительно догмата, но поскольку они отделены от Тела Церкви, то не имеют пребывающей на них благодати Святого Духа. А то, чего они не имеют – как передадут другим?» (PG 138; 584). Авторитетный толкователь канонов в новое время сербский епископ Никодим (Милаш) высказывается следующим образом: «Относительно упомянутых в правиле раскольников святой Василий говорит: “Ибо, хотя начало отступления произошло чрез раскол… и т. д.”», т. е. относит данные слова к самому свт. Василию. Далее: «Таким образом, власть епископа — рукополагать других, сообщать им благодать священства, зависит от преемства, т.е. от того, насколько он, подлежащий епископ, принял, унаследовал эту власть от лиц, могущих передать ему оную законно, и поскольку он эту унаследованную власть умеет хранить и, в свою очередь, другим в наследство передать. Раз епископ потеряет эту власть, вследствие ли раскола или ереси, тогда, само собой понятно, он не в состоянии и другим ее передать, так что в этом епископе преемство прекратилось, т.е. он потерял наследство, соучастником которого он стал чрез хиротонию, наравне с прочими православными епископами. Эта каноническая мысль о священной иерархии в Церкви, затронутая Василием Великим в настоящем правиле, есть не иное что, как кратко формулированное учение об этом Священного Писания, святых отцов и учителей Церкви».
В свете подобного различения в 1 правиле святителя Василия Великого догматического и церковно-практического подхода к таинствам еретиков и раскольников становится совершенно очевидной попытка филаретовцев противопоставить слова свт. Василия о непризнании благодатности отделившихся от Церкви сообществ его же определению о различном чиноприеме еретиков, раскольников и парасинагогов. На примере энкратитов мы уже видели условность этого разделения. Еще выше мы приводили перечень еретиков, данный святителем Василием, в который включены явные раскольники. Это также говорит об условности разделения на указанные категории и о возможности применения к одной и той же группе различных подходов. Выражение «крещение раскольников приимати» необходимо воспринимать в общем контексте правила (если нет – то к чему тогда последующие рассуждения свт. Василия?) как проявление церковной икономии, а не признание благодатности раскольнического крещения.
Но особо излюбленным местом всех сторонников «теории ветвей» или ее разновидности – теории «благодатных кругов» (по которой вокруг Церкви расходятся некие круги освящающей благодати, определяющие большую либо меньшую благодатность таинств тех или иных еретиков и раскольников), а также раскольников всех мастей является следующая фраза из славянского перевода 1 правила свт. Василия Великого: «…крещение раскольников, яко еще не чуждых Церкви, приимати». Что это за «еще не чуждых Церкви» прекрасно разъяснено столь нелюбимым раскольниками священномучеником Иларионом (Троицким) в блестящем экклезиологическом труде «Единство Церкви и всемирная конференция христианства»: «Святитель Василий Великий пишет: «Крещение раскольников, ὡς ἔτι ἐκ τῆς ἐκκλησίας ὄντων, принимать. Приведённые слова часто переводят так: [Крещение раскольников], «ещё не чуждых Церкви», «как принадлежащих ещё к Церкви», [принимать]. Но это не переводы, а толкования, которые нельзя признать удачными. Буквально следует перевести «как ещё сущих из Церкви». Здесь не та мысль, будто раскольники ещё принадлежат к Церкви, а та, что они … из Церкви недавно вышли». Печально смотреть на богословов, основывающих свои теории на неправильном переводе…
В завершение хотелось бы привести некоторые цитаты из трудов святых отцов, подтверждающие то несомненное учение Церкви, что вне ее границ не действует освящающая благодать, не совершаются таинства, нет спасения, даже несмотря на разные чины приема тех или иных отделившихся групп.
Святой Игнатий Богоносец: «Не обольщайтесь, братья мои! Кто следует за вводящим раскол, тот не наследует царствия Божия». (4)
Священномученик Киприан Карфагенский: «Отдели солнечный луч от его начала, единство не допустит существовать отдельному свету; отломи ветвь от дерева – отломленная потеряет способность расти; разобщи ручей с его источником, – разобщенный иссякнет». (5) Вот, что пишет святой Киприан Антониану о Новациане: «Ты желал, возлюбленнейший брат, чтобы я написал тебе и касательно Новациана, какую ересь он ввел. Знай же, что, прежде всего, мы не должны любопытствовать, чему он учит, когда он учит вне Церкви. Кто бы и какой бы он ни был, он не христианин, как скоро он не в Церкви Христа». (6) Священномученик Киприан Карфагенский, и это особенно важно, свидетельствует, что даже сторонники принятия еретиков в Церковь без перекрещивания, такие как священномученик Стефан Римский, отрицали присутствие у еретиков благодати Святого Духа: «Тех, которые, хотя в ином упорны и непонятливы, однако признают, что все еретики и раскольники не имеют Духа Святого, и потому, хотя могут крестить, однако не могут давать Святого Духа; мы задержимся на этом, чтобы сказать, что не имеющие Святого Духа решительно не могут и крестить. Крестить и давать отпущение грехов может только тот, кто имеет Святого Духа. Покровительствующие еретикам и раскольникам пусть отвечают нам: имеют ли сии Святого Духа или не имеют? Если имеют, то для чего на крещаемых там, когда приходят к нам, возлагается рука для низведения на них Святого Духа, Который, конечно, был бы получен там, где и мог быть дарован, если бы Он был там? Если же, крещенные вне, еретики и раскольники не имеют Святого Духа, то очевидно, что и отпущение грехов не может быть дано через тех, о коих известно, что они не имеют Святого Духа». (7)
Святитель Афанасий Великий: «Посмотрим еще на самое первоначальное предание, на учение и веру Вселенской Церкви — веру, какую предал Господь, проповедали Апостолы, соблюдали Отцы. Ибо на ней основана Церковь, и кто отпадет от нее, тот не может быть и даже именоваться христианином». (8)
Святитель Иоанн Златоуст, толкуя учение святого апостола Павла о связи Главы (Христа) с Телом (Церковью), пишет: «В самом деле, если бы случилось руке отделиться от тела, дух, (истекающий) из головного мозга, ища продолжения и не находя его там, не срывается с тела и не переходит на отнятую руку, но если не найдет ее там, то и не сообщается ей». (9) «Ничто так не оскорбляет Бога, как разделения в Церкви. Хотя бы мы совершили тысячу добрых дел, подвергнемся осуждению не меньше тех, которые терзали Тело Его, если будем расторгать целость Церкви… Сказанное мною относится не к начальствующим только, но и к подчиненным. Один святой муж сказал нечто такое, что могло бы показаться дерзким, если бы не им было сказано. Что же именно? Он сказал, что такого греха не может загладить даже кровь мученическая. В самом деле, скажи мне, для чего ты принимаешь мучения? Не для славы ли Христовой? Итак, будучи готов положить свою душу за Христа, как решаешься ты разорять Церковь, за которую положил душу Христос?… Если эти последние (отделяющиеся от Церкви — А. Н.) содержат противные (нам) догматы, то потому самому не должно с ними иметь общения; если же они мыслят одинаково с нами, то еще больше (должно избегать их)… «Что говоришь ты? У них та же самая вера, и они также православны». Если так, отчего же они не с нами? «Един Господь, едина вера, едино крещение». Если у них хорошо, то у нас худо; а если у нас хорошо, то у них худо… Скажи мне: ужели вы считаете достаточным то, что их называют православными, тогда как у них оскудела и погибла благодать рукоположения? Что же пользы во всем прочем, если у них не соблюдена эта последняя? Надобно одинаково стоять как за веру, так и за нее (благодать священства). А если всякому позволительно, по древней пословице, наполнять свои руки, быть священником, то пусть приступят все, и напрасно устроен этот жертвенник, напрасно (установлен) церковный чин, напрасно лик иереев: ниспровергнем и уничтожим это. Этого, говорят, не должно быть. Но не вы ли делаете это, а потом говорите: так не должно быть? Что еще говоришь ты: не должно быть, когда так на самом деле?»(10)
Святитель Кирилл Александрийский: «Ибо не доступно Божество и не приемлется жертва без посредства левитов. Они посредничают, подражая «Ходатаю Бога и человеков» (1 Тим. 2, 5), то есть Христу. А что одна есть Церковь, одно таинство Христово, и что незаконна, более того – отвержена и не может быть угодна Богу жертва, не в Церкви совершаемая, это ясно показал закон, говоря, что не должны быть совершаемы жертвоприношения вне святой скинии». (11)
Преподобный Никодим Святогорец в «Пидалионе»: «Между канонами не существует никакого противоречия… Между Апостольскими правилами, канонами святых отцов, определениями Вселенских и Поместных Соборов не может быть несогласий или нестроений – все они равны по своей значимости»… Второй Вселенский Собор «[Апостольский] канон соблюл отчасти, предлагая икономию, т. е. снисхождение… как меру пастырской целесообразности, а [Апостольское правило] как акривию – богословский критерий, который составляет каноническую практику Церкви… согласно которой вне Церкви нет ни таинств, ни спасения». (12)
Святитель Игнатий (Брянчанинов): «Зараженного ересью и расколом диавол не заботится искушать другими страстями и грехами очевидными. И зачем искушать диаволу того и бороться с тем, кто при посредстве смертного греха – ереси – и убит вечною смертию, и заживо уже составляет достояние диавола?» (13)
«Сами (раскольники — А. Н.) гибнут, — говорит святитель Феофан Затворник, — и других влекут в пагубу, а не спасают. Заметьте себе. Спасение без благодати невозможно, благодать не дается без Таинств; Таинства не совершаются без священства. Нет священства, нет Таинств; нет Таинств, нет благодати; нет благодати, нет и спасения». (14)
Святой праведный Иоанн Кронштадтский: ««Вне Церкви нет спасения, нет духа благодати». (15) «Христос пришел обновить растлевшее грехом естество человеческое и вверил это величайшее дело Своей благости, милосердия, правды и премудрости Своей святой Церкви. Дух святой, вошедший в мир и действующий в Церкви чрез священнослужителей, богослужение, проповедь, таинства, совершает это обновление непрестанно. Только в Церкви заключается эта обновительная сила; вне Церкви ее нет и быть не может». (16) «Кто не в Церкви, тот не со Христом, и общения с Богом, ни здесь на земле, ни там на небе иметь не будет». (17) «Чудный златой тройственный союз Церкви Христовой – небесной, земной и преисподней, имеющей единого Главу, всемогущего Творца и Царя Христа… Глубоко скорблю, что этот святой союз порван на западе и западом, пресловущим римским католичеством, а в нем – лютеранством и реформатством, а у нас расколами и сектами. Истинная Церковь пребывает и пребудет единою и нераздельною и единоспасающею, именно – Восточная Православная, доказательства чему мы и видим непрестанно в дивных, спасительных, благодатных силах, являемых в Церкви – в совершаемых таинствах». (18)
Преподобный Иустин Попович: «Помимо святых Апостолов, святые отцы и учителя Церкви с мудростью Херувимов и ревностью Серафимов исповедуют единство и единственность Православной Церкви, поэтому понятна их пламенная ревность при всяком отделении и отпадении от Церкви и их строгое отношение к еретикам, ересям и расколам. В этом отношении исключительную важность имеют святые Вселенские и святые Поместные соборы. По их мнению, Церковь не только одна, но и едина. Как у Господа Иисуса Христа не может быть нескольких тел, так у Него не может быть и нескольких Церквей, отсюда: разделение, раздел Церкви есть явление онтологически и по существу невозможное. Разделений Церкви никогда не было и не может быть, а были и будут только отпадения от Церкви; так нежелающие приносить плода ветви засохшими отпадают от вечноживой Богочеловеческой лозы — Господа Иисуса Христа (ср. Ин. 15, 1-6). От единой и неделимой Церкви в разные времена отделялись и отпадали еретики и раскольники, и этим отделением они перестали быть членами Богочеловеческого Тела Церкви. Так сначала отпали гностики, затем ариане, а за ними духоборцы, монофизиты, иконоборцы, католики (включая будущих протестантов), униаты… — словом, все члены еретическо-раскольнического легиона (ср. Мк. 5, 9)». (19) Преп. Иустин говорит о том, что, по сути, все ереси и расколы одинаковы: «Нет существенного различия между папизмом, протестантизмом и другими сектами». (20) Святой Иустин богословствует вполне согласно с Обращением Священного Синода нашей Русской Православной Церкви: ««Затем: в Православном учении о Церкви и св. Таинствах единственным Таинством является сама Церковь — Тело Христово; она есть единственный источник и содержание св. Божественных Таинств. Вне Церкви не может быть ни Таинств, ни тем более «межобщения» в Таинствах. Лишь Церковь есть источник св. Таинств, и никак не наоборот: не могут Таинства стоять над Церковью и рассматриваться вне ее. По православному учению о св. Таинствах, Церковь не признает вне себя никаких других «таинств» и не считает их таковыми для определенного лица, пока оно не перейдет из псевдоцеркви через покаяние в Православную Церковь. Остающийся вне Церкви и не соединяющийся с нею через покаяние есть еретик и неминуемо находится вне церковного спасительного общения, «ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою?» (2 Кор. 6,14)». (21)
Прекрасное согласование православной догматики и церковной практики дает святитель-исповедник Афанасий (Сахаров): «Считая, согласно 1-му правилу Василия Великого, всякого отклонившегося от Церкви, куда бы он ни откололся, лишенным всякой благодати, в том числе и благодати крещения, когда сии отколовшиеся не со враждою, а со смирением ищут воссоединения, Церковь «ради назидания многих», δια της οικονομίας – ради икономии церковной, с любовию приемлет их не только без перекрещивания, но даже их духовных лиц приемлет в сущем сане». (22)
Даже этот, по меркам богословской работы, совсем небольшой и скромный анализ «аргументов» раскольников из «киевского патриархата» в свете православного канонического права и церковной истории показывает их полную несостоятельность. Поставив задачу любой ценой оправдать свой раскол, филаретовцы ее с треском провалили. Они сами задели те церковно-правовые и исторические обстоятельства, которые являются на самом деле уничтожающими для раскольников. Отсюда смехотворна та напускная серьезность, с которой «синод» «упц кп» угрожает карами от Христа тем своим бывшим «клирикам», которые с покаянием обращаются к истинной Церкви за подлинной хиротонией, обзывая ее «хулой на Святого Духа». И это говорят раскольники, которых святые угодники Божии и называли подлинными хулителями Святого Духа. Все эти пустые громыхания филаретовского «синода» рассчитаны на запугивание некоторых, к сожалению, мало сведущих в догматике, канонах и истории Церкви наших православных братьев, попавших в сети раскола, с целью остановить пугающий расколовождей процесс покаянного возвращения в спасительную ограду Святой Церкви тех, кто осознал безблагодатность и гибельность схизмы. Но как бы громко ни кричал г-н Денисенко со своими товарищами, Церковь Христова всегда останется Церковью, раскол – расколом, а анафема – анафемой. И, слава Богу, многие обманутые начинают это понимать.
(1) Исторический материал по болгарскому вопросу предоставлен священником Георгием Максимовым, которому автор выражает глубокую благодарность.
(2) Муравьев А. Переписка с восточными иерархами по греко-болгарскому делу // Труды Киевской духовной академии. 1873. Т. 1. С. 143.
(3) «Известительная грамота Святейшего Вселенского Патриарха» от 26 апреля 1945. // ЖМП. 1945, № 7. С. 7.
(4) Игнатий Богоносец, св. Послание к филадельфийцам. Гл. III // Писания мужей апостольских. Сборник. Рига, 1994. С. 335.
(5) Киприан Карфагенский, свщмч. О единстве Церкви / http://www.pagez.ru/lsn/0046.php.
(6) Цит. по: Иларион (Троицкий), свщмч. Христианство или Церковь? // Без Церкви нет спасения. М. – С-Пб., 1998. С. 75.
(7) Цит. по: Иларион (Троицкий), свщмч. Единство Церкви и всемирная конференция христианства // Творения. Т. III. М., 2004. С. 513-514.
(8) Афанасий Великий, свт. К Серапиону, епископу Тмуисскому, послание 1, 28 // Творения. Т. III. М., 1994. С. 41.
(9) Иоанн Златоуст, свт. Беседы на послание к Ефесянам. 11, 3 // Творения. Т. XI. Кн. 1. С-Пб., 1905. С. 101.
(10) Там же. 11, 4-5. С. 102-103.
(11) Кирилл Александрийский, свт. О поклонении и служении в Духе и истине. Кн. 13 // Творения. Кн. 1. М., 2000. С. 582.
(12) Цит. по: Иона (Боголюбов), иером. Вне Церкви — вне благодати / http://stopoikumena.org.ru/psekum/ps005.htm.
(13) Игнатий (Брянчанинов), свт. Понятие о ереси и расколе / http://stopoikumena.org.ru/voprosy/vop003.htm
(14) Феофан Затворник, свт. Раскол — не старина, а новшество. Слово 16 июня 1864 г. // О Православии, с предостережениями от погрешений против него. М., 1991. С. 57.
(15) Иоанн Кронштадтский, св. Мысли о Церкви и православном богослужении. С-Пб., 1905. С. 8.
(16) Там же. С. 49.
(17) Там же. С. 98.
(18) Там же. С. 84-85.
(19) Иустин (Попович), преп. Православная Церковь и экуменизм. М., 1997. С. 55-56.
(20) Там же. С. 157.
(21) Там же. С. 160-161.
(22) Афанасий (Сахаров), свт. Письмо епископу Угличскому Исаии (Ковалеву) от 12 февраля 1958 г. // Собрание писем. М., 2001. С. 43.