Публикации Библиотека

Сегодня 21 сентября Рождество Богородицы

День Рожденья – семейный праздник. Мы радуемся рождению дорогого нам человека, этот день для нас – торжество и ликование: в мир явился тот (или та), чья жизнь для нас значима, кого мы любим, кто нам бесконечно дорог. И как бы ни был значим чествуемый человек для других людей, но это в первую очередь праздник его родных, как самых близких ему по образу прихода в этот мир, по образу начала жизни для вечности. Семья торжествует не столько свое приумножение, не только преодоление смерти (да, каждому надлежит уйти, но жизнь семьи продолжается, семья увеличивается, нас все больше вопреки «костлявой»). Семья торжествует жизнь (а если семья религиозная, то более того: устремленную в вечность жизнь), и радостью праздника делится со всеми, для кого этот день значим, кто любит и уважает «новорожденного».

Христиане – семья во Христе. Сказанное выше о семейном празднике – аналогия для праздника Христовой Церкви. Обычно, когда говорят «Рождество», имеют в виду Рождество Христово. Однако есть еще два церковных праздника, посвященных рождению – это Рождество Богородицы и Рождество Иоанна Предтечи (обстоятельства их зачатий во многом похожи). Оба праздника органично связаны с воплощением Слова: рождение Девы, во чреве которой Его «плоть соткалась»,  и рождение Предтечи Слова, предшествовавшего Ему и на земле, и в преисподней с проповедью приблизившегося Царства Божия. Все три, если можно так сказать, рождественских праздника Церкви Христовой – единое целое, единая радость о Домостроительстве нашего спасения во Христе, единая радость о Спасителе и ближайших причастниках Его явления миру – Богородице и Предтече. Праздник Рождества Богородицы – это, выражаясь словами прп. Андрея Критского, «радостное начало, вводящее к нам великий дар спасения», начало «светлого и явного нисхождения Божия к людям».

Матерь Божия рождается от естественного, но все же чудесного зачатия бесплодной и уже пожилой женщиной – праведной Анной от благоговейного и смиренного Иоакима. Родители Приснодевы прошли долгий и скорбный путь, и прежде, чем он увенчался торжеством, которое мы празднуем. Их скорбь «поношения бесчадства» достигла вершины, когда от праведного Иоакима священник не принял жертву (ведь, если они с женой бездетны, значит, есть какой-то тайный грех, за который Бог их наказал?). Но никакого, ни малейшего ропота… Скорбь – да, обида – разумеется, ведь несправедливо же – но не на Бога. Да и на людей обида не распалилась, ибо сердца «праведных богоотец» были иными, в них не могло удержаться ничто греховное не только по ветхозаветным, но по новозаветным представлениям.

Предочищенные смиренным терпением скорбей, святые Иоаким и Анна зачинают ребенка, которого обещали на служение Богу. Тут уместно будет обратить внимание, что именно к этому зачатию относится прилагательное «непорочное», которое, по недоразумению, даже некоторые православные путают с бессеменным зачатием Христа. Термин «непорочное зачатие» – католического происхождения, как и учение, связанное с ним, согласно которому Приснодева была зачата якобы вне первородного греха, как бы механистически изъята из него. Учение это не имеет оснований ни в Священном Писании, ни в Предании. «При всем величии Божией Матери, Ее зачатие и рождение совершилось по общему закону человечества; следовательно, общее исповедание рода человеческого о зачатии в беззакониях и рождении во грехе принадлежит и Богоматери», – пишет в «Изложении учения Православной Церкви о Божией Матери» свт. Игнатий Брянчанинов.

Отвечая благовествующему архангелу Гавриилу: «…возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем» (Лк. 1; 47), Мария не исключает себя из всего человечества, нуждающегося в спасении. Тогда как так называемое «непорочное» зачатие «отделило бы Ее от человеческого рода, и Она не могла бы послужить принятию подлинной человечности Господом», – пишет прот. Сергий Булгаков. Ее Сын – так же и Ее Спаситель.

«Богоматерь, – разъясняет свт. Игнатий, – будучи зачата и рождена во грехе праотцов, приготовила Себя целомудренною и богоугодною жизнью в сосуд Божий».

Празднуя Рождество Пречистой Девы, мы празднуем рождение «новой Евы». Подобно тому, как Христос – это «новый Адам», в котором все освобождаются от греха, проклятия и смерти, так и Его Пречистая Матерь – «новая Ева»: через нее, в отличие от праматери, через которую пришел смертоносный соблазн, в мир войдет Жизнь. «Неплоды и матери ликуйте, дерзайте и играйте безчадныя: безчадна бо неплоды Богородицу прозябает, Яже избавит от болезней Еву, и клятвы Адама» (ирмос 6-й песни канона праздника).

Рождается Дева, Которой Господь с Креста благословит на усыновление весь род человеческий в лице Своего любимого ученика – апостола Иоанна Богослова. Вот так: от боли к боли; от боли за Сына – к боли за всех чад Божиих. От радости за Сына воскресшего – к радости за совоскресающих с Ним, за тех, кто позволит Ей позаботиться о них.

Мы рождаемся, чтобы жить и, если на то будет Божия воля, чтобы даровать жизнь, точнее, чтобы послужить Богу, дарующему через нас жизнь. Богродица родилась, чтобы родить Сына, в Котором все взыскующие спасения усыновляются Отцу Небесному и Ей – Приснодеве, давшей плоть Богу, вселившемуся в Нее, Богу невместимому, ставшему Человеком, чтобы человек, – выражаясь словами свт. Афанасия Великого, – стал Богом», чтобы наша жизнь во плоти была бы не «по плоти», а «по духу», чтобы жизнь временная стала как бы утробой, вынашивающей человека для вечной жизни, для Царства Божия.

Родители достойны почитания своими детьми как посредники в сообщении дара Божия – жизни. Но рождение «от плоти» – лишь начало, причем начало с червоточинкой: через родовую деятельность передается первородный грех (откуда и установленные периоды ритуальных очищений). Рожденный в жизнь биологическую должен определиться с направлением и качеством своей жизни: по плоти или по духу, ибо «рожденное от плоти есть плоть; а рожденное от Духа есть дух» (Ин. 3; 6). И, к сожалению, мало кто из родителей (в том числе и религиозных) заботится о жизни по духу как в отношении себя самих, так и своих детей. Была бы плоть сыта, защищена, да душа радостна – и ладно, и Бог нам в помощь! (То есть Бог – эдакая высшая обслуживающая инстанция по снабжению, пиару, профилактике и лечению, да по всевозможным чрезвычайным ситуациям. Но никак не цель и смысл нашей жизни.) Между тем, заповедь почитания родителей распространяется на всех, в том числе и на тех, кто нерадит о своих детях, воспитывая их в потребительском отношении к Богу или вовсе в безбожии.

Так если родители, все, в том числе и нерадивые, в благодарность за рождение «от плоти» достойны, согласно заповеди,  почитания со стороны своих детей, то какой чести достойна Мать, уже родившаяся на то, чтобы на свет появился Богомладенец, через Которого рождающимся «от плоти» откроется возможность «родиться от Духа», победить грех и жить вечной жизнью? Какой чести достойна Приснодева, Которую Господь избрал Матерью Себе, а в Себе – и всем людям? Как велика Ее материнская любовь, заботящаяся о нас в самых мелочных вопросах; как Она чутка и заботлива, покрывая наши грехи и немощи, отвращая скорби и укрепляя нас в терпении; как чиста Сама и снисходительна к нашей грязи – как часто мы этого не замечаем…

Тайна Богородицы

Евангелия, как и все Священное Писание, избегают лишних подробностей в повествовании. Евангелия, как и все Священное Писание, открывают пред нами домостроительство нашего спасения, обучая нас истине, если только за плотию буквы мы способны увидеть дух смысла, вечные логосы событий, как увидели в свое время отцы и учители Церкви.

На страницах Священного Писания мы встречаемся с разными людьми, служившими божественному домостроительству. Каждый из них в свою меру послужил устроению спасения; мера же у всех различна: несомненно, иная мера у Авраама, нежели у Ионы, иная у Моисея, нежели у Езекии. Несравненно высока мера Иоанна, дерзновенно касающегося «верху главы» Сына Человеческого…        Какова же мера назаретской Девы Марии, Девы из дома Давидова? Эта мера столь невообразимо велика и чудна, что наше сознание отказывается охватить ее, мы лишь с трепетом взираем в эту бездну. Авраам был «другом Божиим», это его мера; Моисей был «детоводителем ко Христу», это его мера; Иоанн был Крестителем Господним, это его мера.

Какова же Твоя мера, Дева из Назарета, Дочь Израиля? Останавливается мысль, трепещет. Ведь мера определяется ничем иным, как близостью к Богу. Ликуя и трепеща с Елисаветою, мы словами этой сродницы Марииной определяем сию меру. Вот она: Матерь Господа моего (Лк.1:43). И Елисавета послужила, и весьма немало послужила Богу, воскормивши Предтечу Христова. Но как она изумлена, видя идущую к ней Марию, сродницу, которую она видела так часто!..

Всматриваясь сердцем в евангельское повествование, церковные учители и гимнографы во все века вместе с Елисаветою изумлялись тому служению, которого сподобилась юная Дева от семени Давидова. Она не просто оказалась близка к Богу, как рабы Его до Нее. Она, послужив тайне благочестия, стала Матерью Сына Божия. Но только с веками Церковь дала себе отчет в своей вере в дело Марии: с утверждением христологических догматов утвердились и догматы мариологические. Это неразрывно, закономерно. Ибо неразрывны личности Христа и Его Матери.

Итак, если захотим определить место Марии относительно Христа, недостаточно сказать только, что Ее место всегда рядом с Сыном Ее. Ее чрево свидетельствует о неизреченности происшедшего с Ней события. Это – тайна Боговоплощения. С этого начинается Евангелие, с этого начинается наше спасение.

Св. евангелист Лука, желая по порядку описать (Лк.1:2) евангельские события, начинает повествование, в отличие от прочих троих, с предшествующих рождеству Христову событий. Не из Марииных ли всеблагоухающих уст уловил он слова сии, не сама ли Она поведала их ему? В его-то Евангелии мы находим рассказ о посещении Девы Архангелом Божиим Гавриилом. Ангел, вошед к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами (1:28). Смутилась Мария, услышав такие слова, необычность приветствия испугала Ее (1:29-30). Нет, не явление Ангела, посланного послужить Ей сей вестью, испугало Ее, – испугали Деву слова Ангела. К кому когда из людей было подобное обращение? Она знала: ни к кому.

О том, насколько глубоко Мария знала Слово Божие, свидетельствует Ее молитва, Ее песнь, следующая за явлением ангельским. Эта песнь – реминисценция, мозаика из текстов Ветхого Завета. Это совершенная молитва, когда человек молится словами богодухновенными, глаголами Духа Святого. Почему Она «благодатная»? Потому что она обрела благодать у Бога (1:30). Чем же? Девственностию, к которой Она приговорила Себя ради Бога. Смирением, которым Она смирила Себя пред Богом настолько, что Он призрел на смирение Рабы своей (1:48). Верой в непреложность Божественных обетований (1:37,45). Преданностью Закону Божию и любовью к Священному Писанию, которой проникнут Ее чудный гимн. Сказать же кратко – всей Своей жизнью пред лицем Божиим.

И вот исполняются времена. Исполняются пророчества. Призрел (1:48) в лице Марии на землю и ее обитателей Творец. Призрел – и земля дала плод свой (Пс.66:7).

Почему же именно Ее Бог избрал в Матери Сыну Своему? Здесь – тайна избрания Божия. Можем лишь сказать: Она оказалась более всех преданной Ему, «обретая» благодать, стяжая «призрение». Преданной, как невеста. Вся Она – ответ на любовь Божию любовью. Плод сей любви – Сын Бога и Сын Девы во единой ипостаси. Она изоткала Ему плоть. Она – Матерь Тела Церкви. В Ее лице Бог восприял Израиля (1:54), воспомянул милость (1:54). Видя Ее смирение, Он, Бог Ее, сотворил Ей величие (1:49). Она велика, ибо во чреве Ее – Бог, Который один велик (Пс.85:10).

Вследствие грехопадения человечество стало Богу непослушным, а потому погибшим. Мария, будучи завершительницей домостроительства ветхозаветной Церкви, подобно Сыну Своему чрез Закон навыкла послушанию, посему-то и стала Она первой спасенной Тварью; и радуется о Спасителе (1:47) Своем сторичною радостью Сарры. Радость Сарры не была совершенною, поскольку Сарра еще не достигла спасения; его достигла дочь Сарры. Она – первая Тварь, достигшая совершенства (Евр.11:40). Но совершенной Ее соделал Бог впрочем, а не ветхий Закон, не сделавший совершенным никого (Евр.9:9). Благодатию Своею Бог усовершил Матерь для Сына Своего; Дух Святой соделал, найдя на Нее (1:35), Саму Ее святою, дабы из святого источника проистекло Святое (1:35). Премудрость построила Себе дом (Притч.9:1).

Теперь зададимся вопросом. Вместив Невместимого, вместила ли умом Своим Дева весть Гавриилину?

Став Домом Премудрости, несомненно, стала Она всех более причастной Премудрости. Но в том-то и величие таинства, что Невместимого вместила Она, оставаясь Тварью. Оставаясь таковою, Она в сознании Своем не могла вместить всей полноты происшедшего. Она только кротко слагала все в сердце Своем (2:19). В этом видится причина столь контрастных с началом Евангелия от Луки дальнейших повествований о Матери Господа. И как было Ей вместить сие: Ее Иисус, Ее Сын, плачущий на руках Ее, играющий с детьми Иосифа, в то же время – Ее Спаситель, Ее Господь, Ее Бог?

Иисус же, преуспевая в премудрости и в возрасте и в любви у Бога и человеков (Лк.2:52), вызывал великое удивление (2:33,48) у Матери Своей. Как часто, видя в Нем чадо Свое, Она по-матерински забывала, Кто Он, – и укоряла Его: Чадо, что Ты сделал с нами? (2:48)! Тогда преуспевавший в премудрости Сын Ее вынужден был указывать Ей на Небесного Своего Родителя, отметая от отцев Своих Иосифа, которого Мария, снисходя к возрасту Сына, называла отцом Его (2:48-49).

Мария, совершенная в послушании Богу, сподобилась страшного таинства – послушания Бога по отношению к Ней. Он слушался Ее, когда Она Его, «одевающаго небо облаки», окутав пеленами, полагала в яслях для скота. Он слушался Ее, когда Она держала Его, «дланию содержащаго всю тварь», на руках в храме пред Симеоном. Он послушался Ее, воротившись двенадцатилетним с нею в Назарет из Иерусалима. Он был в повиновении (2:51) у Нее тридцать лет (3:23). Она слишком привыкла к этому.

Но настало время Сыну Ее начать Свое искупительное служение миру. И теперь уже Она должна была научиться слушаться Его. Кто еще из людей способен бы был понести это? Вот оно – величие Марии. Но здесь и страдание Ее. Оружие страданий Христа прошло и Ее душу (2:35). Она страдала, навыкая послушанию Ему. Она страдала от необходимости порвать отношения с Сыном Своим как с Человеком, дабы установить отношения с Ним как со Своим Спасителем и Богом. Она страдала, и, видя искупительные страдания Его, сострадала Ему. Да откроются помышления многих сердец (2:35)! Обоюдоострый меч!

Тот, кто дал ученикам заповедь оставить родителей, Сам первый исполнил ее. Тот, кто заповедал возненавидеть отца и мать (Лк.14:26), должен был Сам, (страшно сказать!) возненавидеть Свою Мать. Возненавидеть по плоти, дабы обрести по духу. Не только толпе, окружавшей Его, но и Ей Самой Он указывает на духовное с Нею родство, призывая и Ее не забывать о воле Отца Его Небесного (Мф.12:46-50. Мк.3:31-35. Лк.8:19-21). Спаситель дает понять Своей Матери, что Она более не может иметь на Него права по плотскому родству. Не Он, а Она отныне должна быть в подчинении, в повиновении (Лк.2:51) у Него. Кто бы из прочих дочерей Иерусалимских понес это, какая бы еще душа тварная была не убита сим оружием? Отсюда познаём меру Мариину, меру царскую. Мария – первая обоженная Тварь. В одежде, испещренной оружием скорби и сражением до крови (Евр.12:4) ведется к Царю (Пс.44:15) Она. Еще немного времени, и Она получит с Сыном Своим Царство, чтобы соцарствовать с Ним в новом, духовном Царстве. Но это произойдет уже на Голгофе.

Брак в Кане Галилейской. Святой Иоанн, в отличие от синоптиков, останавливается в своем повествовании почти всегда на других событиях, или на другой стороне событий. На духовной стороне. Его Евангелие таинственно, часто тёмно. Эта тьма – свет божественности Иисуса Христа, ослепляющий неподготовленные очи сердца, часто и соблазняющий неготовых.

Что заставило Иоанна обратиться именно к этому событию? Это единственный раз, не считая голгофского события, мы встречаем Матерь Иисуса в четвертом Евангелии. Как всегда, размышляя над Иоанновым Евангелием, мы должны обратить внимание на дух, стоящий за плотью буквы. Даже если Сама Мария не разумела таинственного значения Своих слов (ср. Ин.11:51), а просто пеклась о благообразии брака, мы не должны низводить весь смысл слов евангельских до вещей только плотских. От этого нас предостерегает и ответ Ее Божественного Сына. И опять: указует Мария Сыну Своему на пир плоти, а Он обращает Ее внимание на пир духа. Что Мне и Тебе, Жено, слышит Матерь Иисуса (Ин.2:4). Что нам с Тобою до этого брака? Ты, Моя первая обоженная Тварь, начаток Церкви, готовься к иному браку, к браку Агнца и Церкви, Его Невесты. Но пока еще не пришел час Мой. Он придет после Голгофы, после всего ужаса страданий и борьбы, в которых сострадающее сердце Матери переплавится, как в горниле, – и отпадет, подобно шелухе, плоть, останется чистый дух. И Она, Матерь Иисуса и Матерь Церкви, соделается одним духом с Господом (1Кор.6:17). Благовещение – обóжение плоти, Распятие и Воскресение – обóжение духа Девы Марии. И всё – чрез «оружие, проходящее душу».

Иоанн, любимый ученик Господа, Апостол любви, был свидетелем последних слов Христа к Матери. Как мала наша мера, чтоб мы могли вместить и понять значение страданий Матери у Креста Ее Божественного и униженного неблагодарной тварью Сына! Мы благоговеем и молчим пред бездной Ее страданий. Эта бездна соединилась с бездной страданий Ее Сына. Сострадая Ему, Она усовершилась в духе, став готовой получить венец Царицы нового Царства, созидаемого этими страданиями, на этих страданиях.

В словах, обращенных к Марии со Креста, учители Церкви усматривают призыв и повеление стать не просто матерью Иоанна, но Матерью Церкви. А в словах, обращенных к Иоанну, они слышат призыв к Церкви, божественное указание считать Деву Марию своей Матерью, Матерью всей Церкви. И это поистине стало так. Давшая плоть Богу, дала Ему Церковь, ибо Церковь есть Тело Христово. И сам Бог устами Божественного Страдальца венчает Ее в Царицу Небесную, в Матерь Церкви.

Иоанн взял Ее к себе (Ин.19:27). В его лице взяла Ее к себе нарождающаяся и устрояемая из ребр Христовых Церковь.

Была ли Матерь Иисусова в числе тех жен галилейских, которые очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли… ко гробу (Лк.24:1)? Евангелие определенно не говорит этого. Но Ее имя больше не упоминается святыми евангелистами. Теперь мы встретим Ее лишь накануне Пятидесятницы, в Сионской горнице, в окружении учеников Ее Сына (Деян.1:14).

Одно несомненно: если Ее и не было среди жен-мироносиц, то по той очевидной причине, что Она была переполнена скорбью, скорбью столь великой, что ее можно было б назвать смертной, если бы Она не дождалась Воскресения. Этой скорби прообраз мы находим в повествовании о матери семи маккавейских мучеников (2Макк.7:20-41). Та не дождалась воскресения сынов своих, хотя и не сомневалась в оном (7:29), и с печалью вслед за ними сошла в шеол.

Но новая Мученица, Матерь Господа Мария не сошла с печалию во гроб вслед за возлюбленным Сыном – Ее ждало несказанное торжество Воскресения.

Пресвятая Дева Мария – первая обоженная Тварь. Из всего тварного ближе всех к Богу – Она. Она, давшая плоть Богочеловеку, явилась начатком нового творения (Апок.21:5), начатком и Матерью этого нового творения, которое есть Новозаветная Церковь. Все это выражалось уже и в древних прообразах. Все предметы, служившие ветхозаветным теофаниям, прообразовали Пречистую Деву. В этих теофаниях была какая-то грань, которую Бог «пересекал», снисходя к человеку. И эти грани (предметы ли) прообразовали Ее, в конце времен ставшую уже не просто гранью, чрез которую «шествует» к нам Бог, но и вместилищем Божества, тварным вместилищем Нетварного.

Тайна сия велика.

Related posts

Лекция «Возможности человеческого познания»

admin

Иран: третья Мировая Война — миф или неотвратимая реальность

admin

Протоиерей Игорь Рябко. ДОИСТОРИЧЕСКИЕ РЕЛИГИИ

admin

Коментарии